Осенний ветер гонит косматые облака. Вместе с бабушкой, мы гостим у родственников, в конце нашего села. Мама с сестричкой остались дома. За огородом поблескивает речушка. Я брожу по единственной улице вместе с собачкой. Она старше меня по возрасту. Деревня покрывается вечерним туманом. От речки тянет прохладой. Недалеко от нашей улицы горит ветряная мельница. Вокруг разлетаются искры, как после взрыва снарядов. Взрывы я видел на расстоянии. Звучал хлопок, а потом поднимались в небо камни и пыль. Мельницу хорошо видно. Мы проходили с бабушкой мимо нее несколько дней назад. Ворота на территорию были открыты. Никого не было вокруг, а лопасти вращались. Это напоминало волшебную сказку. Я еще оборачивался несколько раз, чтобы посмотреть на крылья.
– Хорошо бы покататься на них, – думал я. Бабушка шла впереди. Взрослые быстро ходят. Они всегда озабочены. Радость на лицах видна редко. Я размышляю, а песик бегает вокруг меня.
Почему подпалили ветряк? Он ведь очень нужен людям. Мысли мои улетают прочь. Сестричка говорила, что на мельнице из зерна, делают муку. Чтобы я понял, она рисовала мелом на доске, работу мельницы. Точно такая была в нашем доме. Она осталась от дедушки. Он был мастеровым человеком. Это говорила бабушка. У них была большущая семья. Дедушка умер еще до войны. Вернее, он не умер. В колхозе работал трактористом. Уехал на районный актив сельских тружеников и пропал без вести. Никто не мог обнаружит дедушку. Это самая большущая тайна нашей семьи.
– Может дедушка воспарил в небо, как святой-человек Иисус Христос! – нашептывает бабушка. Прийдет время и Петр Григорьевич появится среди нас.
Чудно, когда люди исчезают.
Мысли заносят меня опять к мельнице. Я часто видел, как мама и бабушка работают на ней. Два круглых камня стоят на подставке. Подсыпают зерно в выдолбленное в верхнем камне углубление и начинают вращать. От трения, зерна превращаются в муку. Только на большой мельнице, крылья вращают жернова. Мысли кружатся, как лопасти ветряка. Раньше мы жили в городе. Новый дом родители построили. Тогда я был еще маленький. Потом началась война. Папка ушел на фронт. Все это я знаю из рассказа мамы. В город вошли чужие солдаты. С едой стало плохо и наша семья переехала к бабушке в большущее село Елисеевку. Я вижу карьер. До войны на нем добывали камни, для изготовления посуды. Работала маслобойня и средняя школа, в которую ходила сестричка Лиля. Сейчас в школе германцы разместили военный госпиталь. В этой деревне мы живем сейчас, но в другом конце села.
Почему деревенские не тушат пожар? Мельница горит красиво, разбрасывая искры. Но кто крестьянам будет молоть муку?
– Без еды – жизни нет! – говорит сестренка.
Деревня погружается в темноту.
– Ночью раздолье для нечистой силы и чертей, – говорит тетя Маруся, в доме которой мы гостим. Она богобоязненная женщина.
– Все несчастья от людей, – часто повторяет мама. Она не верит в бога и ангелов. -Если бы бог был, то он быстро наказал негодяев-главных зачинщиков войны и их пособников. Видны огоньки от зажженных ламп. Где-то лают собаки.
– Пора спать, Виталя, – зовет бабушка.
Тетя Маруся и ее сынок Леня, моют ноги в тазике. Очередь за мной.
– Ветряная мельница горит, – сообщаю я новость в который раз.
– Война вокруг нас, внучонок! – говорит тетя Маруся. Около деревни поле пшеничное сгорело. Сколько труда крестьянского пропало.
Слава богу наш дом остался цел. Но война продолжается.
Я знаю, что война несет смерть. Что наш папа Миша и мои дяди, а их много, служат в Красной Армии. Так мне рассказывала сестричка Лиля. Она старше меня на восемь лет. До войны ходила в школу. Пытается научить меня читать и писать. Она предупреждала, чтобы я помалкивал о наших родственниках. Что вокруг нас бродит голод и смерть.
Под звуки тихого говора женщин, я засыпаю. Ночью что-то грохочет, изба дрожит и слышатся какие-то голоса. Потом все затихает. Надоедливо жужжат комары, пытаясь полакомиться моей кровушкой. Когда я просыпаюсь и выхожу во двор, около дома стоит громадный танк. Кто-то обращается ко мне и улыбается.
– Guten Morgen! (Нем. – Доброе утро) – отвечаю я в ответ и иду в туалетную. Солдаты в незнакомой мне форме, о чем-то разговаривают. Но я уже знаю, что это немцы и разговаривают на немецком. Некоторые слова я уже знаю.
Я умываюсь холодной водой и громко чихаю.
– О Main Hot! (О, мой Бог!) – говорю я.
Солдаты смеются. По улице и огороду идут солдаты. Загрохотал танк и весь двор покрывается дымом. Танк медленно выезжает со двора задним ходом с направленной на нас орудием, оставляя после себя глубокие рвы. Земля дрожит. Ночью шел дождь.
– Хорошо, что избу не развалили, – тихо шепчет бабушка.
По разбитой дороге движутся мотоциклы. На машинах едут люди. Мы стоим с бабушкой около двери избы и наблюдаем. Собачка с надрывом лает на проходящих по огороду солдат. Я вижу, как один из них, поднимает оружие и почти не целясь, стреляет. Собачка без звука, вращается и добежав до колодца, падает замертво. Солдаты что-то весело обсуждают и продолжают путь.
– Германцы отступают в сторону станции, – говорит бабушка. Только зачем убивать собачку?
Она так называет немцев еще с периода, когда ее муж, Петр Григорьевич, возвратился с русско-германской войны, как и их старший сын Петр. Но сыну не повезло. После ранения в голову, он умер молодым в 24 года. Разговоры взрослых я слышу часто.
– Вражеские войска прошли мимо села, – сообщает тетя Маруся и крестится. Она возвратилась от соседки, которая живет на этой улице. Заняла соли для каши. Бабушка Дарья выкопала ямку и похоронила собачку. Она перекрестилась, вытирая лицо фартуком.
– Хорошая дворняжка была, почти святая, – монотонно, как заклинание, нашептывает она. Никому вреда не делала. Слава богу, что уползают германцы в свою страну фатерляндию.
У меня много мальчишеских дел. Я занимаюсь сбором урожая на соседних огородах. Бабушка сообщила, что соседи покинули дома и уехали куда-то. Собирать оставшиеся овощи и фрукты, не грешно. Огороды истоптаны солдатскими сапогами. Я беру сумку, маленькую сапку и отправляюсь на поиски пропитания. Меня интересует морковка. Я знаю, что ее нужно искать в конце огорода, где влажная земля. Огороды позарастали травой. Начинаю пропалывать землю, чтобы увидеть спрятанные желтые плоды.
– Без труда, не вытащишь рыбку из пруда, – любит повторять мама.
Мой труд не пропал даром. Я выкапываю несколько крупных морковок и иду к речке. Вода прохладная. Босые ноги погружаются в мул. Для меня это привычно. Я все лето брожу босиком. Мою морковку и начинаю жевать. Она вкусно хрустит на зубах. Меня зовет бабушка на завтрак. Еда-это святое! Складываю в сумку собранный урожай, мою ноги на камне и отправляюсь домой.
– Кормилец наш пришел, – веселится тетя Маруся, просматривая сумку. За труд, он заработал вареное яичко от курочки и оладушки с бекмесом. Мой сынок Леня еще лежебожничает.
Я пробую бекмес. Как его готовят, меня обучала сестричка. Свеклу дробят, а потом на медленном огне вываривает в казане до густого содержания. Нужно только часто помешивать деревяной ложкой. Лучше мед, но и эта сладость не помешает. Сахара мы давно не видели.
– В войну, перебирать едой не приходится, – ворчит бабушка.
Дни идут монотонно. Бабушка и тетя Маруся копают огород для будущего урожая. Мой двоюродный братик Леня, приглашает посетить дальнее поле. Он был там несколько дней назад.
– Смотрите осторожно под ноги, ребята, – говорит тетя Маруся. Чтобы на мину или гранату не наступили. Виталику только шестой годик пошел.
Леня вытаскивает тачку на улицу и мы отправляемся в путешествие. Когда спускаемся с холма, он подвозит меня на тачке. Солнце нагревает землю. Леня находит маслину. Срезает несколько веток. Мы начинаем обьедать белые, сладковатые ягодки. Потом собираем с колючего кустарника шиповник.
– С коричневых ягодок вкусный компот получается, – наставляет Леня. Их только подсушить необходимо.
Он старше меня и мудрее.
Мы проходим дальше и видим опавшие с дерева, дикие груши.
– Мама в печи их сушит. Зимой будем компоты варить.
Мы ползаем среди травы, собирая пожелтевшие плоды. Набрав достаточно груш, спускаемся в ложбину, к высокому дереву. Вокруг много опавших орехов. Они освободились от зеленой кожуры и попрятались в траве. Мы начинаем собирать их.
– Орехи очень питательные, – говорит Леня. Их можно кушать в любое время года. Ты отдохни, а я пройдусь к концу холма.
Я ложусь на сухую траву. От хрустящей тишины, становится щекотно в ушах. Солнце слепит. Я прикрываю глаза. Через глазные щелочки пробиваются разноцветные полоски. Слышится пение жаворонков в небе. Тишина начала убаюкивать.
– Поработали на славу, – пробуждает меня от сна братик. На обед заработали. Пора отправляться домой. Посмотри какие зайцы помчались. Вот бы ружье у меня было. Скоро братик с фронта возвратится. Он боевой танкист, орденоносец. Тогда жизнь будет настоящая. Кинофильмы будут показывать в сельском клубе и конфеты продавать в магазине.
Мы покидаем посадку и возвращаемся домой. Здесь нас ждет ароматная мамалыга с кукурузной каши. Ее окропили подсолнечным маслом и поджареным лучком. Вкуснота невероятная!
Приходит сестричка Лиля с новостью. Мама Надя на попутной телеге, отправилась в город. Мы должны с бабушкой возвращатся домой. Тетя Маруся вручает нам картофель и несколько початков кукурузы. Леня делиться грушами, шиповником и орехами, что мы недавно собрали. И мы отправляемся домой.
Проходим мимо дымящего остова мельницы. От едкого дыма, першит во рту. Я начинаю кашлять. Идти далековато: вдоль посадки, речки, карьера. Проходим через мостик и выходим на нашу улицу харьковскую. Она названа в память о поселенцах с Харьковской губернии. Есть другие названия: полтавская, черниговская, вольная, тупиковая и даже свинячая. Говорят, что когда-то там, еще при панах, паслись свиньи, а потом люди построили дома на том месте. Эти названия не официальные. Треугольные письма приходят совсем на другие адреса, названые именами героев и известных людей. Около нашего дома, на завалинке, сидят женщины. Когда-то дедушка выложил с камня забор, на котором удобно сидеть. Женщины обсуждают сельские новости и положение на фронте. Какие населенные пункты, города освободили от фашистов. В деревне установили на столбах несколько радиорупоров. Теперь можно слушать не только районные новости, но и Всесоюзные.
Но все посматривают на дорогу, по которой обычно идет хромоногий почтальон Никифор. По центральной улице села проезжают наши танки, машины везут орудия. Солдаты строем идут к железнодорожной станции. Главная новость: налажена работа железнодорожной магистрали, которая была взорвана. Движение налажено, но используется только для проезда военных. Сегодня в селе весело. На улицах появились жители. Оживленно разговаривают о мире, о том, что скоро война закончится и мужчины возвратятся домой. Люди рассказывают веселые истории. Дети не шалят. Тихо стоят около мамочек и слушают взрослых.
– Солдаты пошли дальше, гнать фашистов, – сообщает сестричка.
Быстро темнеет и мы отправляемся спать.
На следующий день из города приехала мама: уставшая, голодная, покрытая пылью.
– Я больше шла, чем ехала, – говорила она, сбрасывая со спины вещевой мешок, нагруженный домашней утварью.
Сестричка заранее приготовила супчик и компот. Нагрела теплую воду. Помогла маме помыть спину мочалкой.
– Ну что там в городе? – спрашивает бабушка. Какие новости, доченька?
- Смотреть страшно. Все в руинах. Много нищих, голодных, раненых.
Когда мама закончила кушать, она сообщила плохую новость.
– Наш дом сожгли фашисты. На месте где мы жили, лежит груда обгоревших головешек. Осталась только задымленная кухонька и перекошенная туалетная. Погорели деревья и виноградные лозы. Сколько труда вложено в строительство дома и, все напрасно! Поджигали дома, которые были заколочены и там никто не проживал.
Она плачет и плачем мы.
– Сосед Гамов, спас только посуду и домашнюю утварь. Погасить пожар было невозможно из-за отсутствия воды. Каждый из соседей, пытался защитить свой дом от огня сырым песком и подручными средствами. Мне обьяснили, что это лопаты, багры, грабли. В оккупации опасно было бродить по городу, особенно ночью. Но приходилось выходить на центральный рынок, чтобы обменять что-нибудь ценное на продукты питания. Сосед упрашивал маму, возвратится в город. Для проживания осталась кухня.
– Сегодня нам сложно выжить с двумя детками в городе. – отвечала мама. Возвратится с фронта муж Михаил (это наш папа), тогда и будем говорить о восстановлении дома. Пока будем выживать в селе. Для пропитания вырастим свеклу, картофель, морковку, огурцы, помидоры, кукурузу. Купим теленка, вырастим коровушку. Я представлял, как мама разговаривала с соседом, вытирая слезы.
Прошло время и, мама начала выгребать с огорода сухую траву. Мне доверили палить на костре мусор. Нужно было оставлять для приготовления пищи крупный хворост. Каждый день мама с бабушкой копали огород. Болезнь не позволяла сестричке физически работать.
Мама надумала ремонтировать избу. Привезла на тачке из карьера желтую глину, песок. Я помогал толкать тачку. Когда мы спускались с горы, она подвозила меня на груженной тачке. Мама была сильной женщиной. Она принесла с фермы сухой навоз. Размочила его водой. Потом смешала с мелкой соломой, глиной, песком и замочила водой. Когда замес простоял ночь, она начала штукатурить дом. Прошлась скребком по отвалившимся участкам стены и намочила их водой. Стала быстро замазывать неровности и выравнивать мокрой щеткой. Бабушка помогала ей. Через несколько дней, избу побелила белой глиной, подвели внизу черной сажей. Изба напоминала красочную картинку. За этим, последовал ремонт внутри дома. Побелила стены, помазала полы красной глиной. Комнаты украсила полевыми цветами и ветвями вербы. Все стало так празднично, нарядно. Только сложности были с едой.
Тетя Катя, мамина родная сестра, приступила к работе учительницей в соседнем селе. К ней переехала жить и бабушка Дарья. Пять родных братьев были на фронте.
Я слышу каждый день, как взрослые обсуждают тяжелую послевоенную жизнь в деревне и городе. Особенно мучит скудость пропитания. Очень плохо с одеждой. Взрослые донашивают старую, а детям перешивают из прохудившейся одежды. Радиорупор доносит хорошие новости. Приближается окончание войны. Есть надежда на лучшую жизнь. Так говорят взрослые.
Сегодня в селе проходит общее собрание жителей. Собрались около конторы. Большинство женщин с детьми и старики. Мы с мамой и сестричкой стоим в сторонке, около тополя. Говорил пожилой мужчина в военной форме на костылях. Его назначили председателем колхоза. Ему принесли табуретку. Было видно, что ему тяжело говорить. Он вытирал тряпкой потное лицо.
– Главный вопрос, как жить дальше? – говорил он. Живности нет. Остались несколько лошадей и три верблюда, прибившихся к селу от регулярных воинских частей. Тракторы стоят поломанные. Запасных частей нет. Нужно восстанавливать колхоз. Только своим трудом мы можем помочь Красной армии победить врага и выжить.
Жители молчали. Сельский почтальон Никифор, попросил слова.
– В оккупации, чтобы выжить, мы были вынуждены работать на фашистов. В поле нас кормили один раз на обед. Как сейчас будет в колхозе с оплатой труда и питанием? Наши семьи голодают. Многие болеют.
Военный внимательно посмотрел на говорящего.
– Начнем работать и решим все вопросы, – сказал он надтреснутым голосом. Завтра я еду в район. Власть, надеюсь поможет посевными материалами и запасными частями для тракторов? Возможно другие районы поделятся чем смогут.
Военный дядя очень хмурился. Но он отвечал на вопросы селян.
Всех интересовали сроки окончания войны. О том, когда мужчины возвратятся домой. Какая будет оплата труда на трудодни: деньгами или продукцией? Будут предоставляться отпуска, выдаваться больничные. Мы возвращаемся домой окрыленные новостями. Мама и сестренка шутили, рассказывали веселые истории.
На следующий день, мама вышла на работу в колхоз. Пришла с новостью, что почтальон Никифор исчез. Его жена говорила, что ее муж пошел на станцию за почтой и не возвратился. Об этом она доложила председателю колхоза. Это напомнило исчезновение нашего дедушки Петра Григорьевича в довоенные годы.
– Сколько тайн вокруг нас! – говорит мама, вытирая платочком слезы.
Виктор Гирский
Фотография с села Елисеевки Запорожской области
ОБ АВТОРЕ
Родился в Бердянске Запорожской области. Тут же начал трудовую деятельность фрезеровщиком на Первомайском заводе. Служил в армии. Выполнял интернациональный долг по защите Кубы в 1962-1963 гг.
Окончил дневное отделение Крымского педагогического института (факультет физвоспитания).
Трудился на различных должностях в системе физической культуры и спорта в Сумской области и Днепропетровске.
Увлекается физкультурой, фотографией, музыкой, шахматами.
Пишет прозу. Кроме рассказов, спортивных репортажей, аналитических статей о спорте, написал повесть «Американец поневоле», романы «Хроника легкомыслия», «Майдан по неосторожности», «Прозрение». Ждут своего читателя романы «Трагедии не забываются», «Маятник тщеславия», «Будни чемпиона».
Главные темы в творчестве – политика, любовь, патриотизм, история, военное детство. Героям его произведений помогают в жизни человечность, юмор и характер победителя…