От автора

Это произведение – не только воспоминание автора о летней военной кампании 2014 года, против российских вооруженных сил на Донбассе. Но и попытка показать элементарные ошибки, которые, к сожалению и по сей день совершают солдаты ВСУ находясь на фронте. Ошибки, которые приводят к смерти, инвалидности или просто к потере боеспособности целого подразделения.

В девяносто восьми процентах всех событий описанных здесь, автор принимал участие лично. Естественно не обошлось без творческих вставок, сделанных для удобства прочтения данного произведения. Некоторые имена, фамилии, должности и звания были слегка подкорректированы. Герои же представляют из себя собирательные образы, хотя за основу были взяты настоящие люди – десантник 25 Отдельной Днепропетровской Воздушно-Десантной бригады.

Масштабные военные операции и более мелкие боевые выезды, которые упоминают герои произведения, не всегда могут совпадать с официальными источниками. Потому, что описываемые герои не всегда получали точную информацию о масштабах боевых операций в которых участвовали. При этом заполняя информационные пробелы сомнительными источниками -“солдатским радио” и статьями из интернета. В конце-концов они были всего лишь солдатами, видящими только свой участок фронта.

К сожалению в данном произведении невозможно было описать все боевые операции минометной батареи 2Б9. Все выезды, обстрелы, особенности быта и редкие часы досуга. А также моменты ссор и примеры настоящего десантного братства; все эмоциональные переживания – тревоги, опасения, чаяния, радости, надежды и грусти. Поэтому, автором были выбраны наиболее яркие на его взгляд эпизоды жаркого военного лета 2014 года.

Это произведение посвящается погибшим и ныне живущим, друзьям и знакомым автора – героическим и мужественным воинам 25 ОПДБР.

 

 

I

Весь автобус был забит до отказу: ящики с бк, рпг, туристические мешки и РДхи, волонтерские коробки с сигаретами, водой и консервами. Но хуже всего было, когда маршрутка попадала в очередную дорожную ямку. И все это добро подлетев вверх -рассыпалось в свободном полете и с грохотом приземлялось на ноги десантникам.

В очередной раз проснувшись Роман вытянул затекшую ногу, нащупал по привычки автомат и поправил свой бронник. Спать уже не представлялось возможности. Июньское солнце, несмотря на ранний день, уже жарило вовсю и Роман очередной раз позавидовал бойцам у которых не было бронежилетов. Оглядевшись он увидел, что никто уже не спит. Все ехали молча, лишь впереди замполит, с позывным Диоген, о чем-то переговаривался с водителем.

Всматриваясь в лица своего расчета, Рома про себя отметил, что это уже не те ребята, с которыми он выезжал в начале года, оборонять оружейные склады на шахте Артемсоль. Они, как и он сам – изменились. Лица стали суровее, характер жестче, а в глазах отражается холодный металлический блеск. После первых боев 25-ой десантной бригады, после первых потерь под Красным Лиманом, а особенно после сбитого ИЛ-76 над луганским аэропортом. Все иллюзии о мире, дипломатии, и о России, наконец- то развеялись окончательно. Теперь эти люди ехали не просто, постоять на блокпостах и при необходимости пострелять в воздух. Они ехали остановить эту расползающуюся рускомировскую мразь, защитить свой дом от нее и Украину. Они ехали убивать! Мстить за убитых русней и сепарней побратимов десантников. У некоторых, как у сержанта со странным позывным «Война», на брониках были написаны имена погибших друзей.

– Мужики! – раздался обеспокоенный голос Войны. – Вон та Нива, за нами уже минут тридцать едет. Все повороты за нами идет, не иначе как сепары следят. Может шуганем ее?

– Да, подозрительная она, – Отозвался один из солдат, наблюдая в заднее окно. – Дальше мы пустырями ехать будем, если там сепары, то пару очередей по нам и приплыли..

– Так что, останавливаемся?

– Времени на это нет. Пусть нацгвардия разбирается. Я окно разобью и очередью вверх шмальну, может отстанет.

– Я вам щас блядь разобью! – отозвался водитель.

Но к нему никто не прислушался. Послышались щелчки присоединяемого магазина и затвора, потом звук битого стекла и очередь в воздух.

– Остановилась! Номер кто-то запомнил? На блокпосту нацикам нужно сообщить.

Дальше дорога была без приключений. Оставив бойцов на обочине дороги, водитель развернулся, посигналил, пожелав удачи и поехал назад.

– Я думал, нас до самого лагеря довезут. Замполит, где мы вообще? – спросил Роман.

– Я гадаю ми біля міста Ізюм, а он й табір АТО, бачиш, там за полем намети стоять. Он й наші бмд в окопі стоять. За нами повинні когось вислати.

– Вы на лево гляньте, сплошные леса до горизонта! – Отозвался сержант.

– А що там ліс, як ліс. Це мабуть заповідник «Святі Гори».

– Я больше к степи привык. В лесах воевать трудновато будет.

– Ракета!!! Ложись!

Оглушительный звук и резкий сильный порыв ветра накрыл отряд десантников. Все попадали на дорогу, накрыв голову руками.

– Да это же самолет! – удивился Роман, вставая и отряхивая пыль. – Я успел только черную точку в небе заметить. Вот это скорость, как молния. Прямо над головой пролетел, я думал он в столб лэп врежется.

– Реактивний літак Су -25, або МіГ 29, я точно не розгледів. То наші лицарі неба. А так низько летів, щоб його з ПЗРК не збили, як це над Луганськом було. Ось нас війна й привітала.

– Що хлопцы постарался! – Появился на дороге человек одетый в маскхалат и с АКСом наперевес. – Вставайте, я старшина минометной батареи, берите вещички, я покажу вам, где можно разместиться и поесть.

– Старшина, это хоть наш самолет был? – Спросил Роман.

– Конечно наш! – Усмехнулся в бороду старшина. – Русские сюды не долетят, там за балкой наше ПВО развернуто, радары, ракеты. Они москалей над границей сбить смогут. Поэтому не парьтесь, вся авиация здесь наша, по крайней мере пока.

– Что значит пока? – Насторожился сержант.

– То и значит, что пока. – Вздохнул старшина. – Не боись десант, прорвемся.

– Та я и не боюсь, побыстрей бы в бой.

– Где вас только таких боевых понабирали. – Опять вздохнул старшина. – Не спеши навоюешься еще, главное без юношеского максимализма. Ты я погляжу тельник носишь и берет голубой за пазухой. Ты из контрактников?

– Нет. Добровольно мобилизованный, я срочку служил в 25-ке.

– Это хорошо что ты десант. А то, понабирают по мобилизации маздонов, а потом через день полигона, некоторые уже ноют и в госпиталь мылятся с натертыми ногами или с расстройством желудка. Неужели не понимают куда пришли и зачем. Короче – слабаки и физически, и морально, не то что десанты.

– Ну, это как посмотреть. Помните, в самом начале десятидневка была, мобилизовали девяносто процентов бойцов, которые служили в бригаде. В итоге пьянки и дебош, с криками – «За ВДВ!». А как в Крым добровольцев вызывали, то вышло процентов десять, а остальные хвосты поджали. И после в бригаду только десять процентов этих и вернулась, вместо девяноста. Вот вам и десанты. Сейчас полностью наоборот, в бригаде из мобилизованных, процентов девяносто с разных частей, но все они идейные и готовые к бою.

– Так-то оно так, но у десантников подготовка получше была, единственная боевая десантная бригада на всю Украину. У нас и тактические учения частенько булы и стрельбы каждые две недели проходили. А в ихних частях что было? Постоянная рабочка и стрельбы на бумаге в две росписи, одна за получение патронов, другая за сдачу гильз. Метла и щетка и зубрежь устава – вот и вся служба.

– Вы прямо про мою часть говорите. – Подтвердил Роман, служивший радистом.

– С этим согласен, армию разваливали с 91 года, но это не вина этих ребят. Я думаю, что главное это мотивация, они еще себя покажут, уже показывают. Вот, к примеру, замполит наш, Диоген – преподаватель философии в университете. Он вообще учился на военной кафедре, пиджак по-нашему, что с него взять? Ему бы в штабе остаться, бумаги марать. Так нет же, сам вызвался ехать воевать. Сейчас он командир миномета. Это сержантская посада, замете не офицерская, хотя он сам старлей. Замполит освоил миномет за пять дней ! Изучает военную технику, оружие, медицину, уже во всем как спец разбирается. Вот что мотивация и высокий моральный дух делает. Лучше с такими ребятами воевать вместе, чем с десантником, который, напившись в фонтанах купается, носит тельник с беретом и вместо того, чтобы воевать за Батькивщину и ВДВ, он только бухает «За ВДВ». Такие как замполит и остальные наши хлопци настоящие десантники и по праву должны носить голубые береты и тельняшки.

– Поживем, увидем. – Сухо ответил старшина, выплюнув сигарету. – Располагайтесь покуда в этой палатке, столовая на право, обед через, полчаса.

После обеда, особо заняться было нечем, все ждали новостей от командира минометной батареи, с совещания штаба. Бойцы были предоставлены сами себе. Они принялись чистить оружие, распаковывать вещи и подгонять разгрузки.

– Ну, рассказывай, как ты тут? Что интересного?

– Особо нечего рассказывать. Мне дали взвод охраны, сидим, скучаем. Хотя недели полторы назад, пострелять пришлось. Русская ДРГ, человека четыре, ночью нарвались прямо на наш секрет. Одного мы положили, и как минимум еще одного успели серьезно зацепить. Двухсотого они оставили, а трехсотого к машине оттащили, кровища, там море было. У двухсотого, представляешь, аж 5 РПГ -22 было, видимо хотели лагерь с посадки обстрелять.

– Ого! С первым боевым крещением тебя.

– Та, ничего такого. Они и подойти к нам толком не успели, метров на семьдесят – восемьдесят. Я тогда, с молодым контрачем был, говорю пусть ближе подойдут, так нет же начал полить, еще и очередью. Короче вместо того чтобы всех положить, мы их только спугнули, они пару очередей дали в нашу сторону и отступили к дороге, сели на свою ниву и умотали.

– Погоди. Нива, такого, песочного цвета?

– Та черт его знает. Темно было, я только силуэт нивы успел заметить.

– У двухсотого были документы?

– Документов не было. Они под местных, гражданских косили, не брони не формы. Шорты, футболка, пять РПГ и Стечкин, с одним магазином. А, еще колорадка, в кармане была, вот смотри. Первый боевой трофей.

– А оружие как же?

– РПГ мы пехоте отдали, здесь этого добра хватает. А вот Стечкин, жалко. Его пришлось майору СБУ отдать, как доказательство.

– Да обидно.. Ну все-равно, тут хоть поинтересней чем в Артемовске и тем более чем в части.

– Ты в каком расчете? На «Васильках» или «Подносах».

– Во втором. Я на Васильки напросился, наводчиком. Расчет у нас там хороший собрался, ребята боевые в бой рвутся. Кстати, про наступление на Славянск, ничего не слышно?

– Готовимся. Наши ноны, еще вчера уехали на «Олимп», высоту где-то в районе Ямполя. Сегодня ночью, ребята с третьего и седьмого полка спецназа подошли, и десантные бригады сюда стягивают. Но когда точно наступление будет, никто не знает.

Слушай, Вовчик, а где тут броник можно нормальный нарешать и каску? Бо эта совковая каска меня совсем не радует. А броник, мне вообще Война выдал, от волонтеров. Мы их опробовали на стрельбах, пуля как нож сквозь масло проходит. Плиты конечно заменили и усилили. Но все равно стремно, их то опробовать не успели, да и весу теперь заметно прибавилось.

– Каски тут у всех советский, стальной шлем-40 и СШ -68. И, с броней тут туго. Даже у меня бронежилета нет. Только разгрузка, которую волонтеры подогнали. Черепахи афганские были на складе, но их разве что на двери машины от осколков повесить. Если хочешь, можем завтра на стрельбище проверить твою пластину?

– Нет. Лучше не нужно. После первой пули, даже если пластину не пробьет, она все равно в негодность придет. А заменить ее, как я понял нечем. Пусть уж так будет.

– Да. В любом случае плитоноска лучше черепахи будет, как минимум удобней. Да и на систему моли можешь нацепить что хочешь. Поэтому носи и не парься, лучше брони все равно не найдешь. Только главное Роман – носи. Не снимай, когда наступление будет. И про каску не забывай, она пулю калаша не выдержит, но все равно СШ-60 рассчитано на защиту до 400 м/c. От осколков защитит. Не снимай не в коем случае.

II                                                     

С пол второго ночи, в лагере началось движение, десантура грузилась на броню, формировались колонны. Только минометка, как беспризорные дети не принимали участия в этой суматохе.

– Старшина. Ви, знайшли нашого комбатра? Які накази будуть? – Беспокоился замполит.

– Та де там, увесь табір облазив, як вітром сдуло. – Свободно перешел старшина на украинский язык. – Я його останній раз вчора бачив, коли він у штаб на нараду йшов.

– Він же діючий офіцер, як можна так відноситись до своїх підлеглих? Так ми увесь наступ пропустим.

– Старшина! – Вбежал в палатку сержант. – Наши машины с васильками и подносами, во второй колонне стоят, может там и комбатр где-то рядом крутится.

– Хлопці, якщо міномети в колоні, то будить всі розрахунки. Збирайтеся швиденько, одягайте броню, витягуйте всі речі з намету, у вас хвилин десять. Я піду командира пошукаю. Замполіт, підженіть їх будь ласочко, он Війна вам допоможе.

– Батарея подъем! Строимся через три минуты возле палатки! В броне и с оружием, все вещи с собой! – Загорланил сержант.

– Старшина, зачекайте мене. – Догонял замполит. – Там, сержант, й без мене впорається. Я краще з вами піду, хочу декілька питань командиру задати.

– Товариш старший лейтенант, давайте без скандалів, бачити яка зараз «двіжуха» пішла. Якщо є якісь питання, краще мені кажіть, я їх швидше вирішу.

– Добре. По – перше, батареї потрібні нормальні шоломи, й бронежилети, бо бронеки є тільки у трьох розрахунків Васильків, й то волонтерські. Я неодноразово піднімав це питання у штабі бригади й мене клятвено завірили, що у таборі АТО, все є й всім відразу видадуть.

– О, началось маздонское нытье. – Проворчал сквозь зубы старшина.

– Що ви сказали?

– Бронежилетів немає, були тільки радянські «черепахи», але й ті вчора закінчилися. Шоломи теж тільки радянські, наша батарея ними забезпечена повністю!

– Все ясно. Я вчора бачив в офіцерській столовій якогось генерала, так у нього й його охорони кевларові шоломи були, як у американців…

– Старший лейтенант! – Раздраженно начал старшина, на ходу закуривая сигарету. – Ви у десантній бригаді, те що батьківщина видала, з тим й воюйте, бачите яка ситуація зараз складна для країни. Ще є питання?

– Друге питання, по медицині. Гадаю й задавати не має сенсу?

– Та кажіть вже!

– Ось подивіться, що нам всім повидавали. – Старлей достал из разгрузки порванный жгут Эсмарха и раскрытый индивидуальный перевязочный пакет. – Я вже мовчу за ці джгути, але ви подивіться на цю заржавілу шпильку, від неї така іржа пішла, що забруднила весь пакет. Це 1979 рік. Рік початку Афганської війни! Та він старший за мене! Ні антибіотиків, ні знеболюючого, ні кровоспинного, ми ж не на прогулянку збираємось! Що це за знущання над солдатами?

– Эх… – Вздохнул старшина, делая вид, что высматривает комбатра. – А волонтери що? Бронежилетами допомогли, а ліками та аптечками не можуть?

– Що! – Разозлился офицер. – Це все повинна забезпечувати держава, зауважте далеко не бідна держава! А волонтери…

– Так! Товариш старший лейтенант, – перебил старшина. – Я все розумію, але ви ж бачите… Я колись пачку новокаїну купував, якщо в РДху поклав, видам вам декілька ампул. Більше нічим допомогти не зможу.

– Старшина, а АКС у вас лишний, нигде не завалялся? – вмешался в разговор подошедший сержант.

– Війна, в тебе ж є зброя?

-АКСу! Хіба то зброя, для поля, плевалка одна. После первого магазина разброс слишком большой. На коротких дистанциях, да в условиях города с ней мне удобно было. Но здесь в зеленке и полях, АКС получше будет.

– Я тільки можу тобі цю, замінити на іншу сушку, але точно не сьогодні.

– Шило на мыло? – Усмехнулся сержант. – Нет уж спасибо, я уже привык к своей «Девчонке», пристрелял ее более менее. Не отдам.

– Ти батарею підняв?

– Так точно, товарищ старший лейтенант, батарея построена и готова к бою! Вот, только… Осталось нашего командира найти…

На рассвете, сформированные колонны 25- ки, наконец-то выдвинулись. Машин на всех не хватало, поэтому личный состав батареи разместили, вперемешку с пехотой, разведкой, БРАГом, и кухней. Старшине досталось место в кабине Урала, который был загружен снарядами.

<<Не самое лучшее место>>. – Думал десантник.- <<Особенно если начнется обстрел. И расчет в кузов, на мины посадили, не хорошо это. Да и водитель, какой-то молодой слишком. Еще и мобутеец мобилизованный>>.

– Ей! Хлопче! Тебе як звать?– Старался перекричать гул машины старшина.

– Александр! – Нервно улыбнулся водитель.

– Сашка, значить. Сашка! Ти давай на газ дави, видишь отставать начали от всех.

– Та щаз! Видел, какие ямы – машину угроблю!

– Жми на газ, сказал! – Прокричал старшина, высовывая автомат из кабины и перекладывая его, левым хватом, для удобства. – Там справа сепарский блокпост, хочешь нас всех угробить, жми на газ!

– А разве они к Славянску не отошли? – Резко ударил по газам водитель.

– Тут куча спецуры русской осталось – диверсанты, саперы и снайпера. Поэтому смотри в оба и не отставай, от колонны. А главное на обочину не выезжай, может быть заминировано.

– Твою ж мать! Я думал это безопасная дорога! – Забеспокоился солдат и одел металлическую каску.

Сзади колонны раздалась очередь из автомата. Старшина, молниеносным движение дослал патрон в патронник, и поставив на предохранитель высунулся из кабины.

– Роман! Что там видно? – Обратился он к наводчику, ехавшему в кузове.

– Та все нормально вроде…

– Кто стрелял?

– Похоже наши, вроде Война из своей кабины пальнул.

– Щоб его черти взяли! – Выругался старшина.

– Впереди наш блокпост! – Радостно воскликнул водитель. – Неужели приехали?

– Это блокпост нацгвардии, самый тыл. Этим маршрутам, нам еще пол дня ехать. – Ответил старшина, сверяясь с картой.

Впереди ждала долгая и напряженная дорога. Спаленный пожарами сосняк, постепенно сменялся балками и холмами. Всюду были видны следы недавних боев, воронки на дороге, раздавленные техникой дорогие иномарки, расстрелянные бетонные ограждения, кое-где встречались разбитые артиллерией дачные домики. Гражданских, видно не было, лишь скучающие солдаты на блокпостах. Завидя колонну, они оживились и приветственно махали руками.

На одном из блокпостов, стояли десантники 25-ой бригады. Здесь, колона ненадолгоостановилась .

– Старшина. – Подошел комбатр. – Командование решило разделить батарею, 2-ой огневой взвод оставляем здесь, на усиление блокпоста. Прикажи разгрузить подносы и 20 ящиков с бк. Пускай разворачиваются к бою в тех окопах, в том направлении. И поторапливайтесь, нас сепары заметили, может обстрел начаться.

Старшина кивнул и выпрыгнул из машины.

– Сержант, – Позвал он. – Найди командира второго взвода, он где-то впереди на броне ехал. Погоди. Ты чего стрелял в дороге? Нервишки шалят?

– Ну… – Смутился сержант. – Я на предохранитель не поставил и патрон в патронник дослал…

– Ага, и небось еще и палец на спусковом крючке держал?

– Ветка ствол задела… – Попытался оправдаться сержант.

– Эх ты! Ты же десантник, а такие элементарные ошибки делаешь. Хорошо, что хоть в зеленку очередь ушла и никого не задела.

– Виноват! Исправлюсь!

– Запомни застрелить своего – это хуже всего на войне! Никогда не стреляй, если не уверен, что это враг и всегда придерживайся правил обращения с оружием, это не игрушка. Оно создано не для того, чтобы оборонятся или пугать, его главная и единственная функция – убивать! Беги уже и запомни эту десантную мудрость.

Через семь минут колонна двинулась дальше. И блокпост скрылся за поворотом. А еще через три минуты от туда послышался грохот разрывающихся мин.

– Ты смотри, по дороге бахнули. Еще бы немного задержались и гаплык нам бы был. – Подметил старшина.

– Наших хоть не зацепило?

– Не должно, минометы в окопе развернули. Не переживай Сашка.    Колонна, прошла не останавливаясь понтонный мост и еще несколько блокпостов. Дорога теперь петляла серпантином через холмы. И сплошную густую зеленку. Опять послышались выстрелы, теперь уж методические и одиночные.

– Опять сержант балуется? – Спросил водитель.

– Нет, чуєш это из СВД стреляют. И кажется по нашей колонне.

– Старшина, может по зеленке пальнешь на всякий случай.

– И по кому я попаду? Тем более видишь, колонна завернула. Я так по своим попасть могу.

– И что делать? – Запаниковал водитель. – Нас тут перещелкают теперь.

– Не ссы, прорвемся. А они москали не плохо придумали. Работают на “зеленого дурачка”. Хотят чтобы мы друг друга перестреляли.Так в Афгане духи делали. Умно.

– То есть, сейчас по нам с голова колонны пальнуть могут? – Насторожился Александр.

– Не ссы кажу! Твое дело маленькое, следи за дорогой и не волнуйся.

Только ближе к вечеру, колонна заехала на высоту. И сразу растянувшись по зеленки, замаскировалась. Минометы 2Б9 были сгружены с машин и развернуты в сторону врага. Командир батареи, молодой старший лейтенант, построил оставшиеся три расчета, для проверки личного состава и сверки штатки.

– Я вам сказал… – Начал было молодой офицер, но был прерван подбежавшим майором.

– Старлей, твою мать!! Нахрена ты их тут построил на высотке, и во весь рост, это что тебе плац? Присели все быстро! Снайпера работают – Орал майор.

Старлей попытался оправдаться, но не успел, свист пролетающих над головой пуль, прижал его к земле.

– Откуда стреляют? – Поинтересовался старшина у майора.

– Да хрен его знает! Отовсюду. Оставьте двоих на охране в окопе, а все остальные, пригнитесь и марш в лагерь.

Ночью поступил приказ готовить минами к бою. По последней информации от комбатра, завтра наконец-то должно было начаться наступление.

Батарею снова обстреляли, на этот раз, по заверениям старшины, из пулемета. Однако стреляли издали, в слепую, по миганиям фонариков, поэтому никто из расчетов не пострадал. Кроме Романа, заряжающего, который получил оплеуху от старшины, за эти самые фонарики.

 

 

III

– Не нравиться мне эта позиция, замполит. – Рассуждал сержант, вешая котелок с водой над костром.

– Ой! Війна, тобі завжди нічого не подобається.

– Я серьезно. Посмотри, что это за позиция такая. Окопы выкопаны далеко. Русская спецура по ночам лазит где им вздумается. А про позиции для артиллерии, я вообще молчу. Там все открыто, как на ладони.

– Сержант, заспокойся, на тобі квіточку.

– Да, на хрена мне твоя квиточка?

– Це не просто квіточка це – волошка, а там де наша арта стоїть, їх там сотні. А це добрий знак. Розгорнуті волошка на волошковому полі. Значить все буде добре, заспокойся.

– Просто задолбало это ожидание. Побыстрей бы в атаку – Пожаловался сержант.

– О! Товарищ викладач! – Раздался голос подошедшего пулеметчика. – И вы тут! Вот это встреча.

– Артем? – Удивился сержант. – Ты все-таки, пошел в «ВДВ» служить.

– Ага! Я тут уже второй год служу. Во втором бате. – Улыбнулся пулеметчик.

– Сбылась мечта идиота. – Пошутил сержант. – Я же говорил, что «ВДВ» это не романтика, а тяжелый труд, особенно теперь.

– Да говорили. Но я не о чем не жалею.

– Ты один в 25-ке с лицея?

– Нет, еще Паша и Влад, тоже на контракте. И насколько я знаю Юра по мобилизации в первом батальоне.

-Эх, встретится бы с ними. Давай я тебя чаем угощу. Волонтеры «Эрл Грей» передали.

– Так ты сержант «училкой» был на гражданке? – Подошел Роман.

– Кем я только не был и учителем в военном лицеи, и археологом, и фехтовальщиком, и инкассатором… – Хвастаясь, махнул рукой сержант.

– Ну и запах, и мне плесни. – Подставил кружку наводчик. – Только ты не правильно котелок берешь, палочкой поддеть нужно было, а не тряпкой, расплескать сейчас.

– Да ну тебя. – Рассердился сержант. – Раньше нужно было советовать.

– И мне чаю оставьте. – Выполз из спальника старшина. –Скажи боец, ты под Красным Лиманом на штурме был?

– Да. – Потупился пулеметчик. – Мы в засаду попали, жестко там было, первый мой бой. Впереди наш реостат подорвали, и с зеленки палить начали. Я попытался прикрыть наших, но куда там. Засаду они сделали умело. Андрей, медик наш, сразу ринулся к раненым и его на моих глазах расстреляли, вместе с Ковалем.

– Андрея я видел, но особо не общался. А вот Коваля, старшего сержанта, я знал хорошо, еще со времен Косово. Настоящий десантник был. – Вздохнул старшина.

– Что это за свист? – Насторожился сержант.

– Мины!! В укрытие!!

Началась суматоха, сержант опрокинув котелок и чашку с чаем на наводчика, побежал к окопам, таща за рукав своего бывшего ученика. Через несколько минут он со сконфуженной улыбкой вернулся. Это оказалась всего лишь сигнальная ракета, пущенная кем-то то ли для забавы, то ли по неосторожности. Сержант попытался извиниться, но разъяренный и мокрый от сладкого чаю, наводчик, его извинения не принял.

Примерно в двенадцать дня, со всех сторон начался массовый артиллерийский обстрел позиций боевиков. Васильки отработали по ближнему блокпосту сепаров, свернули минометы и выдвинулись с штурмовой группой. Из – за нехватки машин, расчеты перемешались с пехотой и разведкой. Сержанту досталось место в Урале, борт которого был обшит металлическими щитками.

– О нет! Война, ты не мог в другую машину сесть. Чем я так провинился? – Взмолился до сих пор мокрый от чая Роман.

– Давай двигайся. – Рассмеялся сержант. – Ты лучше б за своим сектором следил, а не за мной. Блокпост вражеский проезжаем.

– Здесь уже наши. Смотри, как минки легли, прямо по блиндажу москальскому. Вон гляди нога сепарская.

– Да, четко отработали. Вот бы остановиться и колорадку снять.

– Слушай, Война, почему нам скотч желтый не выдали? Что – то меня напрягает, что вся пехота в желтом цвете. А мы с тобой как два сепара, без опознавательных знаков, да еще и в маскхалатах с расцветкой очень похожей на российскую.

– Ну почему без опознавательных знаков? Вот же, у тебя шеврон бригады и флажок украины нашит.

– Ты его издалека увидишь? Вот скотч желтый сразу видно.

К машине подбежал офицер с рацией и что-то сказал старшему в машине разведчику, махнув на лево. Машина отделилась от штурмовой группы и свернула влево, двинувшись по грунтовой дороге в сторону зеленки.

– Что случилось. – Спросил сержант у разведчика, высунувшись из борта.

– Часть сепаров в тот яр отступили, у них там окопы могут быть. Приказано зачистить. Передай всем, чтобы смотрели в оба, особенно на склоны.

– Ну и какого хрена мы на зачистку идем, мы же артиллерия? – Пожаловался наводчик.

– Мы в первую очередь десант!

– Я вообще связистом был в танковых войсках, какой из меня десантник, а тем более штурмовик?

– «А теперь привыкайте ребята к десантным, продуваемым всеми ветрами войскам» – Ответил сержант словами из песни, заряжая АКСу, но на этот раз не ложа палец на спусковой крючок.

Сержант понимал наводчика, он уже проходил через подобное. Всем бывает страшно, особенно если это первый твой бой. Но еще хуже, когда тишина и ты, только ожидаешь боевого столкновения. Нервы натянуты, все чувства обострены до предела, адреналин зашкаливает и тебе кажется, что за каждым кустом скрывается враг. Более того, он уже смотрит на тебя через снайперский прицел из зеленки.

– Ну и жарище. Есть вода? – Спросил наводчик у десантника сидящего рядом.

– Я думал, ты уже напился чаю с утра. – Пошутил сержант.

– Очень смешно. Слушай, Война. – Перешел на шепот наводчик, придвинувшись ближе. – Что тот парень бормочет, слышишь? Харе Рама-Харе Кришна? Он что из этих? Разве им можно в руки оружие брать?

– Это же, «Харе Кришна» из второго бата, ему можно. Ты что про него не разу не слышал. Историю про него и барана уже вся бригада знает.

– А что за история? Он барана сырого съел? Рассказывай, хоть как-то отвлекусь.

– Нет, не съел, он вегетарианец. Ну, хорошо расскажу. Только не на меня смотри, а сектор свой держи. Мне эту историю повар наш рассказывал. Было это на каком-то, хрен знает на каком, блокпосту. Сочувствующие местные привели нашим хлопцам барана. А блок-пост на самом передке был, туда даже волонтеры не доезжали. Две недели один сухпай жрали. А тут на тебе – целый баран. Повар обрадовался и замечтавшись о шашлыках, привязал барана своей новой портупеей, чтобы назавтра зарезать, бо вечером происходило все. Утром встал, приготовил дрова, нож наточил. Глядит – не барана, не портупеи. Начал он расспрашивать бойцов, что ночью в карауле стояли, а те говорят, не было никакого барана, не знаем мол. А Харе Кришна, только смотрит на повара, отмороженным взглядом, да мантру свою бубнит – «Харе Кришна, Харе Рама». В итоге на второй день прижал он кришнаита и выдавили признание. Тот говорит- вышел на пост, смотрю – баран. Сел рядом с ним, поговорили, а баран так посмотрел на меня и говорит. – «Отпусти меня». Ну, я его и отпустил, и портупею подарил на удачу.

– И что, ему за это было?

– Что, что? Повар обиделся немного. Да и весь блокпост тоже. Так и жрали сухпай, еще две недели. Говорят, после этого, каждую ночь постовые замечали в зеленки силуэт барана, но не стрельба по нему, не расставленные поваром ловушки так и не помогли. Видно поварская портупея и впрямь удачу приносила.

Машина остановилась и шестеро разведчиков направились в сторону зеленке.

– Пулеметчик на другой борт перейди. – Командовал командир разведроты. – Водитель, не глуши, если стрельба начнется, рванешь до перекрестка, высадишь десант и зайдете с другого края. Главное смотрите своих не зацепите, аккуратней. Блядь! Сокол! Спрячь телефон, если будет контакт, ты сначала телефон будешь в карман прятать, а потом только за оружие хвататься и теряешь драгоценные секунды!

– На хрена их туда посылают? Место узкое, пару очередей и нет пацанов, лучше б мы сразу с трех сторон зашли. – Прошептал наводчик.

– О! Ты уже штурмовиком становишься, в тактике начинаешь разбираться. – Попытался пошутить сержант.

Однако было не до смеху, тут наводчик был прав. Группа десантников медленно продвигалась к первым деревьям. Мантру «Харе Кришна, Харе Рама», стало слышно громче и чаще. А наводчик перекрестился. Даже сержант вспомнив молитву, «Отче Наш», мысленно прочитал ее. А потом достав из-под тельняшки Мельнир, поцеловал его и на всякий случай тоже перекрестился. «Так пускай нам сегодня Христос поможет и святые пускай помогают нам и добавил чуть тише, и Один тоже…». – Вспомнились сержанту слова забытой песни.

Из глубины зеленки раздался автоматный треск. Разведчики упали и покатились в разные стороны, ища укрытие, а из машины по зеленке загрохотал пулемет и несколько автоматов. Водитель молниеносно очутился возле перекрестка, из кузова посыпался десант, сразу укрывшись за деревьями.

– За мной, берите шире, дистанция пять – семь метров. – Командовал командир, двигаясь вглубь чащи.

– Черт. – Пропищал на ухо сержанту наводчик. – Вот сейчас бы желтый скотч был бы кстати.

Где-то в глубине яра раздались взрывы от гранат, десант ускорил ход и вскоре заметил впереди мешки с землей и окоп неприятеля. Но не успев сделать и выстрела, все залегли от звука взрывающихся гранат. Справа от себя сержант услышал движение, он развернулся и прицелился, но стрелять не решался, опасаясь зацепить первую группу разведчиков. Через пару мгновений, казавшихся вечностью, он смог разглядеть желтый скотч на бронежилете солдата, идущего к нему.

– Один ушел вниз! – Закричал тот, показывая направление. – Достаньте его из пулемета.

Пулеметчик не заставил себя долго упрашивать. И беглец вскоре был изрешечен пулями.

– Видимо это были запасные позиции. Хорошо, что с блокпоста их только трое сюда отошло. Если их было бы в два раза больше, так просто мы бы не справились, пришлось бы артиллерию вызывать. Оружие и бк грузите в машину и побыстрее, мы должны еще своих нагнать.

– Блин ленточки уже все сорвали. – Расстроился сержант.

– Ничего, еще будет возможность добыть ленточку. Смотри какая броня у него хорошая, может снимем, пацанам отдадим? А то в других расчетах вообще бронников нет. – Предложил наводчик.

– Да броня вроде цела, а вот каска даже кевларовая, от пули его не спасла. Если хочешь, снимай, я возится с трупом не хочу. А вот автомат его возьму.

– Брось его Война, он весь в осколках.

– Да хоть магазин возьму, вроде целый. – Ответил сержант, радуясь трофею, как, как ребенок мороженому.

Через несколько часов наступления, после взятия еще одного блокпоста, минометная батарея собралась вместе возле перекрестка дорог и развернув орудия, вела изматывающий огонь по позициям врага. Через них потянулись штурмовые колоны бронетехники десантных бригад 80-ой, 79-й и 95-ой. В основном, на БТР -80 и с танками из 17 танковой, во главе каждой колонны. Один раз даже прилетали вражеские мины, однако они упали метров за двести, не причинив не какого вреда окопавшимся десантникам. Лишь осколки просвистели высоко над головой, пробив тент на грузовике.

Ночь прошла без особых происшествий. Но жаркое утро началось с проблем. Во – первых выяснилось, что полностью закончилась вода, только с невероятными усилиями, старшина смог раздобыть одну пятилитровку на всю батарею. Во- вторых опять пропал комбатр и неясно было что делать, ведь по его приказу минометы свернули и прицепили к грузовикам, которые уже уехали. А личный состав и ящики с минами остались.

– Он хотя бы появляется, когда стрелять нужно и то хорошо. – Заметил сержант.

– Може він поїхав нову позицію дивитись? Але чому нікого не попередив? – Недоумевал замполит. – Де ми хоч знаходимося старшина?

– На Слов’янськ ідемо. Ось бачите ми тут на перехресті, попереду Миколаївка та ТЕС Слав’янська, а далі вже й місто починається.

– Вже так близько, може скоро й війна закінчиться? – Понадеялся замполит.

– Ага! Держи карман шире. – Вмешался сержант. – Я тоже когда-то таким наивным был. Московия от нас так просто не отстанет.

– Це я наївний?

– Пам’ятаєш розмову з Олегом, іракським миротворцем? Людина з бойовим досвідом, а таку маячню казав. Що війни між Росією та Україною ніколи не буде. А якщо й дадуть наказ, то й ми, й вони підійдуть до кордону, й вверх почнуть стріляти, замість того щоб стріляти один в одного. Пам’ятаєш, як ти з ним погоджувався? А я з вами сперечався? Врешті решт, я був правий. Росія – це імперія, яка ні перед чим не зупиниться заради своїх імперських амбіцій, а найжахливіше, що плювати хотіла її влада, як на українців так й на свій народ, їм байдуже скільки загине їхніх солдат чи донецьких «ополченців»…

– Так, старший лейтенант, вибачте, що перебиваю, але залишилось дві машини. Чекати командира, марно. Тому, грузить ящики в цей Урал, й самі із сержантом грузиться, продовжити розмову в дорозі. А я з іншими у шишизі поїду.

Наступление наращивало обороты. К артиллерии подключилась еще и авиация. Машина присоединилась к смешанной колоне БТРов и БМД и ехала какими-то непонятными маневрами через поля и балки. Балки то и дело простреливались нашей авиацией, обеспечивая безопасное продвижение десантникам. На очередном перекрестке в машину подсели разведчики и пехотинцы с АГСом. В итоге машина была настолько забита, что невозможно было протянуть затекшую ногу или развернутся, не наткнувшись на ящик с минами или на оружие товарища. Разговор сержанта с замполитом продолжить не удалось. Все ехали молча, изнывая от жары и поднятой колонной бронетехники тучами пыли. Было не по себе, когда самолет пролетал почти над самой кабиной машины, гул от реактивного самолета стоял такой, что бойцам приходилась закрывать уши пальцами, боясь оглохнуть. Но особенно громко было, когда самолет осуществлял пуск ракет по очередной цели. Разрывы, казались были в десяти метрах от машины, даже на тент падали редкие кусочки земли. Радовало то, что эти «рыцари неба» были нашими, но тем не менее зрелище, которое открывалось после бомбежки были ужасны.

После очередного обстрела посадки из нее выбежал человек. Бежал он с оружием в руках, на ходу сбрасывая бронежилет.

– Наш? – Поинтересовался кто-то из бойцов, у человека, сидящего возле борта с биноклем в руках

– Наши все тут. Сепар. – Ответил тот. – Белая повязка на рукаве, уйдет гад.

– Не уйдет! – Отозвался один из разведчиков, расчехляя СВД.

– А я говорю уйдет, тут метров триста будет, да и машина едет, не влучишь.

– Да, далековато, но я попробую, попытка не пытка.

– Зачекай! Спугнешь, дай я с АГСа сниму, это понадежнее будет.

Бегущий человек вряд ли успел понять, что случилось, тем более что-то услышать. Его туловище, выше таза разлетелась как в компьютерной игре, на мелкие кусочки, а ноги резко повернувшись в противоположном направлении, и сделав еще несколько шагов упали в траву.

– АГС – сила! – Одобрительно отметил снайпер, зачехлив свою винтовку.

– Пшш. Пшшш! Прием! Пш.. – О, радейка проснулась ответил боец с биноклем. – Сейчас хоть послушаем новости.

– Не хрена не слышно. Что там говорят? – Спросил сержант.

– Наши ТЭС штурмовать будут, вместе с восьмидесятой бригадой.

– Вибачте. – Отозвался замполит. – Я карту не бачив, але чи не ту саму ТЕС, до якої ми зараз їдемо?

– Черт. Ту самую. Мы в штурмовом колонне. – Опустил бинокль боец.

– На штурм в этой машине с минами и навязанными порохами? Давайте хоть на броню пересядем. – Всполошился один из разведчиков. – Скажите, что б остановился.

– Вон и наши НОНки с минометами ориентируются. Водитель не туда поехал. – Вздохнул сержант.

– Уже поздно, в яр въехали, а сзади БТРы нас подпирают.

– Пшш.. Пшш.. Бачу танк! Бачу танк. Пшш.. Веду бій!

Откуда-то спереди послышались оглушительные танковые выстрелы. Сразу же затрещали автоматы со всех сторон. Колона, проехав вниз по серпантину еще метром триста, остановилась. Поверх тента машины просвистели пули, разрывая его в клочья. Десантники, выпрыгнули из машины и заняли оборону. С правого склона показались несколько человек с РПГ -7 и пулеметами. Но сразу же были срезаны со склона очередью из бронетранспортера. Один из БТР, сумел развернутся и вернутся с головы колоны. Он стал так, чтобы закрыть от выстрелов Урал с минами. За ним сразу же занял позицию снайпер.

– Ну что видно что-то в оптику? – Спросил сержант, прикрывая его.

– Да! Они в зеленке, сейчас бы АГС не помешал. – Ответил тот, стреляя в сторону врага.

– С АГСа не выйдет мало места тут, да и слишком близко. Черт да ты весь в крови.

– Это не моя.

– А чья же? – Спросил сержант, но сразу же осекся, остановив взгляд на бронетранспортере.

Его задняя часть была вся в крови, даже колеса были выпачканы. Сверху лежало тело погибшего десантника, немного прикрытого каким- то покрывалом. Головы у него не было, ее части вперемешку с мелкими костями, мозгами, сгустками крови и остатками горелого голубого берета, были размазаны по броне.

– Ах вы ж суки!! – Разозлился сержант и выпустил очередь в зеленку, где мелькали силуэты врага.

Постепенно ехавшие впереди бронетранспортеры, каким-то чудом смогли развернутся на узенькой дорожке и возвращались с головы колонны назад. Выстраиваясь в обратном направлении и поливая зеленку в слепую с обеих сторон дороги свинцовым дождем. Двухсотых больше не было, но крайний БТР привез троих раненых. Они были в сознании, но сильно контужены. Почему-то они пересели с брони в машину с минами. Не слыша боя вокруг себя, они видимо посчитали, что их привезли в безопасное место.

– Вылезайте, блядь отсюда!! Здесь мины. – Вопил Война, прямо в ухо одному из них.

– Сука, не слышу ни хуя! Вода есть попить?

– Какая на хер вода, вылезай отсюда.

Прямо по машине простучала автоматная очередь, видя это контуженные быстренько ретировались из машины. Одному из них стало совсем плохо, он потерял сознание и упал прямо на дорогу, не добежав пару метров до укрытия.

– Эй! Війна! – Появился откуда-то замполит. – Допоможи мені!

Вдвоем с Диогеном они подтянули к укрытию, за ремень эвакуации раненого бойца и перевернули его на живот в стабильное положение.

– Живой?

– Дайте воды. – Прохрипел раненый, извергая изо рта непереваренную мивину.

– Стой Диоген! Машина под обстрелом! Ты куда?

Но тот, не обращая внимание на сержанта, уже был на борту машины. Передвинув несколько ящиков, он схватил пятилитровую баклажку воды и благополучно вернулся назад. После того как напоили раненых, вокруг сержанта и старшего лейтенанта образовалась целая толпа из бойцов, желающих попить. Жажда была так велика и невыносима, что они, не обращая внимания на вражеские пули, подбегали попить, при этом умудряясь отстреливаться.

– Какого хрена вы здесь все собрались? – Разорался командир разведроты. – Дуйте на другую сторону дороги, здесь огневой мощи хватает. Выпустите все по рожку в том направлении, бо туда БТРы довернуть не могут. И сосредоточьтесь ради Бога! Так снайпера, работаем парни! Я тебе ориентир дал? Так вперед! О, водичка, оставь и мне хлебнуть сержант.

Через какое-то время опять прошипела рация. Всех предупредили, что будет работать наша артиллерия. Почему-то бойцов это новость никак не вдохновила, скорей совсем наоборот. Пехота еще не привыкла полагаться на артиллерию. Да и вообще боялась ее, но это было куда лучше, чем авиация. Некоторые десантники перекрестившись легли на землю, зачем-то закрыв лицо руками, вместо того чтобы ими защитить открытый затылок. Где-то вдалеке прогремело несколько орудий, затем послышался шелест летящих снарядов, ломающихся веток и ближний грохот разрывов. Эту процедуру повторили еще несколько раз. Десантников ненадолго окутало облачко пыли, поднявшиеся от разрывов, а враг на некоторое время притих, слышны были только одиночные выстрелы наших работающих снайперов да заведенные моторы бронетранспортеров. Вернулся наш танк, который возглавлял штурмовую колонну.

– Сейчас танчик нас прикроет! – Пытался перекричать гул турбин командир разведки. – Садитесь по машинам, будем отходить!

– Наша машина не заводится. – Ответил ему сержант.

– Черт, пускай люди на броню садятся, машину прицепим к …

Не успев договорить, командир упал на землю, впрочем, как и все остальные. Земля содрогнулась и оглушительный выстрел украинского танка, стоявшего в пяти метрах, больно резанул по ушам.

– Машину зацепили? – Орал сержант. – Грузитесь на броню!

Под прикрытием танка, колонна техники с десантом на броне, быстро выдвинулась назад. Грунтовая дорога поднималась серпантином вверх, кое-где от недавних дождей остались большие вымытые ямы. Для несущихся с огромной скоростью бронетранспортеров они не представляли серьезных препятствия, чего нельзя было сказать о десантниках, ехавших на броне. Сама поездка была похожа на океанскую качку во время десяти балльного шторма. На одном из крутых поворотов, броня влетела в очередную яму, сильно наклоняя борт и если б не молниеносная реакция сидящего рядом бойца, успевшего схватить сержанта за разгрузку. То тот неминуемо оказался бы на земле, под колесами идущего сзади бтра.

Опять запели автоматы, на этот раз вражеские, колону явно поджидали. Совсем близко прогремело несколько взрывов от РПГ, удача десантникам снова улыбнулась, не один выстрел не достиг брони. Лишь взрывная волна прошла по спинам и каскам десантников. Сержанту повезло меньше, в этот момент он повернулся к взрыву и ему ударная волна ударило в правое ухо. В ухе зазвенев, больно заныло, однако обращать на это внимание, не было времени. В метрах пятнадцати за дорогой в редких кустах, показался вражеский солдат, целящийся в колон из оружия. Война, не долго думая, выпустил короткую очередь по врагу, ни времени ни возможности целиться не было. Сержант, одной рукой держась за броню, чтобы не выпасть, стрелял с колена, положив «Девочку» боком. И к своему удивлению попал в цель, враг дернулся, опустив оружие и стал оседать на землю. Видя врагов, сержанта поддержали огнем десантники на броне. Через мгновение, уже все палили в зеленку по обеим сторонам дороги.

– Наши все живы? Ти что, оглох сержант! – Допытывался старшина.

– Його трохи контузило. Кажіть гучніше. – Подбежал к своей батареи замполит, спрыгнувший с подъехавшей брони.

– Ми попали в засаду, но вырвались. Наши живы, но я как минимум одного двухсотого видел с восьмидесятой бригады. – Оживился сержант. – Есть вода? В горле пересохло все.

– тебе сигарету, закури и успокойся. У тебя руки дрожат.

– Й мені дайте цигарку.

– Ти ж не курив замполіт?

– Ну, тепер закурю.

– Да. Наверное сильно вас там прижали. – Сказал старшина рассматривая подстреленную БМД.

– Піпець, ти диви, постріляна так, ніби поверхня луни. Усі кулі зав’язли в алюмінію. Я думав насквозь будет прошиваться. -Заметил Диоген.

– Черт, как-то странно. Там в бою все нормально было. – Сказал сержант, делая затяжку и смотря на свою нервно подергивающуюся руку. – А теперь видимо отходняки после боя начались.

– Диви! Наш літак сбили!

– Не сбили, ракета в обманку попала. Где они только эти ПЗРК понабирали?

– Звісно де, Росія постачає.

– Сука, побыстрей бы выгнать эту погонь со Славянска.

– Ага. Й що далі, Війна, по домах підемо? У нас ще Донецьк окупований, Луганськ, то я ще про Крим не кажу.

– Эй замполит! – Подбежал майор из БРАГа. – Где ваш командир батареи? Нужно по цели отработать, чтобы пехота на холме укрепилась.

– Дідько! Я думав він у вас в штабі.

– А черт, давайте я вас сам сориентирую. Батарея к бою!

После нескольких минометных залпов, на холм отправилась пехота под прикрытием брони. Опять послышался треск автоматов и взрывы. И опять минометка отработала несколько кассет по новым целям. На холме удалось закрепится. И настало относительное затишье.

– Ну что там, хлопцы, дали мы сепарам жару? – Расспрашивал сержант вернувшихся корректировщиков.

– Да. Четко отработали. Когда холм заняли, они в атаку пошли, я человек сорок насчитал, но вы тут же их накрыли. Выжившие пытались в зеленке укрыться, но крайние десять кассет пущенных вами, думаю всех добили. Атака захлебнулась.

– Хэ! Вот мы и пригодились. Слушай, покажи карту, хочу посмотреть насколько далеко мы от Славянска.

– Вот, мы тут на поле. Вот ТЭС, эта блядская, ну а за ней, через Николаевку прямая дорога на Славянск.

Сержант взял карту в руки, прикидывая километраж до города. Внезапно просвистели пули над самой головой, все рефлекторно упали на землю и схватились за оружие.

– Снайпер, с посадке бьет. – Сказал корректировщик, переползая за маленькое деревцо.

– Черт, да и я дурак с картой во весь рост встал возле буссоли. Наверное за комбатра приняли.

– Да уж, повезло, что они косые как зайцы.

– О! Зенитка поехала, сейчас там фарш заячий будет.

Наступили сумерки. На ужин фарша заячьего подать не успели. Зато перловая каша с кусочком мяса, а главное вода, была как нельзя кстати. Первая еда за целый день.

Все ждали атаку, однако ее не последовало. Минометчикам было приказано вести беспокоящий огонь по намеченным целям, каждые десять – двадцать минут, всю ночь. По ТЭС работали НОНы, и Д-30-тые стоящие на ближних блокпостах. Только авиация больше не появлялась. Примерно к полудню пришли новости о том, что террористы покинули ТЭС, освободив заложников. Заложниками оказались гражданские, человек до двадцати, видимо рабочие ТЭС. Их после осмотра военного врача, накормили и отправили в тыл. А бригада направилась дальше в наступление.

Сержанту на этот раз довелось ехать в «ИФе» переделанной под медицинскую машину. Проезжая огромное здание ТЭС, было как-то не по себе, разбитые и почерневшие от пожара огромные окна смотрели на него с затаенной обидой. Казалось что вот-вот из них, по нему хлынет огненный вихрь ракеты или несущие смерть свинцовые искры. Однако увидевши украинский флаг, в одном из окон, сержант успокоился. Флаг был помятый и немного почерневший от сажи, но это не имело значение, главное, что это был Украинский Флаг. На душе заметно потеплело.

В районе Николаевке, на одной из автозаправок, бригада разделилась на несколько колонн. Медичка осталась на месте, а БМД ушли дальше. Через какое-то время послышались далекие, короткие очереди. Видимо они нашли врага. Еще через минут двадцать, по рации передали о возможном минометном обстреле. Не найдя нормального укрытия по близости, десантники полезли под машины, надеясь защитится хотя бы от осколков. Видя это майор из БРАГа приказал заводится и отъехать за поворот на пустырь. Не прошло и минуты, после отъезда, как по заправки ударили мины. Через полчаса, когда дали добро на проезд. Проезжая эту заправку, сержант пришел в ужас увидев воронку, на том самом месте где стояла ИФа, а под ней укрывался он и еще четверо десантников. Позже сержант потеряет счет обстрелам и этим случаям десантной удачи, или Божьей защиты. Но этот первый случай, запомнится ему на всю оставшуюся жизнь.

 

 

 

 

 

 

 

IV

– Я ж не знал, что машины в тыл поедут. – Оправдывался, чуть не плача наводчик.

– Роман, блядь! – Орал на него комбатр. – Я не понимаю, как можно было проебать прицел? Он должен всегда с тобой быть, как и оружие. Как твой расчет стрелять теперь будет? Ты как слоняра, ей богу! Хорошо, что я тебе буссоль не отдал.

– Командир. – Подбежал сержант. – Отошли бы вы от этого ангара, там баллон газовый осколком зацепило, пламя на пол ангара, сейчас как бахнет.

– Возьми огнетушитель в реостате, а лучше саперам скажи, пусть что-то сделают. Минометы выставите вон там, направление стрельбы – по кругу, я позже приду сориентирую.

– Ну, нам теперь можно не спешить, все равно прицела нет. – Съехидничал сержант, глядя на наводчика.

– Да пошел ты… Вот скажи мне, ты ведь заряжающий, ты разве все кассеты с минами с собою носишь?

– Кассеты, это не прицел. – Ответил, улыбаясь сержант, заглядывая в ангар. – Слава Богам, потушили.

– А это что? – Спросил Роман.

– Мяч какой-то?

– Сам ты мяч. Это голова опаленная.

– Черт! И вправду. А где же все остальное.

– У кущах лежить. – Вмешался Диоген. – Піхота винесла, там одне месево замість тіла, краще не дивіться. Тиловики приїдуть, заберуть. Кажуть що на цій промці, їхня база була по виробництву вибухівки. У тому ангарі декілько тонн залишилось, тому обережніше тут. Дивіться що під ногами й куди цигарки кидаєте.

– Блин. Не нравиться мне этот Химпром, в полях как-то получше было. – Начал сержант.

– Ой, тебе негде не нравиться. Ты посмотри здесь хоть в ангарах бетонных укрыться от осколков можно.

– В эти ангары заходить страшно. Возле кроватей иконки стоят, а по углам шприцы разбросаны. Тут какие то православные наркоманы работали. Да и вообще, Рома, тут тонны взрывчатки лежит!

– Что это? Кто стреляет? – Подскочил Роман, услышав рядом одиночный выстрел из пулемета.

– Та не нервуй так, тут усюди свої. Йдемо подивимось. – Предложил замполит.

Зайдя за ангар, где стояли боевые машины десанта, перед расчетом предстала ужасная картина. На земле лежал человек в окровавленной десантной тельняшке. Пулеметная пуля прошла через голову, унося с собою половину черепа. Пехотинцы матерясь снимали с брони стрелявшего бойца, забирая на ходу оружие, ремень и шнурки. Боец явно был в глубоком шоке, белый как снег со слезами на глазах. В руках он держал звонящий смартфон, где виднелась надписью «МАМСАШ».

– Ось тобі й культура поводження зі зброєю. – Печально покачал головой Диоген, закуривая сигарету.

– Что за херня тут случилась? – Недоумевал наводчик.

– Хлопец пулемет чистил, ствол вверх не поднял, забыл, что там патрон остался и выстрелил. – Тоже закурил сигарету сержант.

– Это был его друг. Со школы еще дружили, и матери их дружили… Мечтали служить в десанте. Вместе на контракт пошли… Что он теперь его матери скажет, не знаю.

– Зачем у него шнурки снимают.

– Щоб не повісився…

По последним, дошедшим до батареи слухам, Славянск заняли наши десантники, причем без особого сопротивления. Русским и их приспешникам, дали выйти из Славянска, чтобы не вести боевые действия в самом городе, ибо это могло привести к серьезным потерям среди мирного населения. Как объяснил замполит, боевики выбрали базу в Славянске, потому что вокруг было много военных заводов и Славянская ТЭС где можно было долго держать оборону. А также много пророссийски настроенного населения. А еще из-за самого названия города. Которое служила неким символом российской пропаганды, мол мы братья славяне, хотя сам город назывался Славянск, от слова «слава». Когда оккупантов выбили из ТЭС и промышленных зон – судьба города была решена, город был освобожден.

Однако боевики отошли не везде. Свои многочисленные дальние посты и секреты свернуть видимо забыли. От чего больше пострадало мирное население, чем солдаты. В этот же день привезли раненого местного священника, машину которого обстреляли с зеленки сепаратисты. Пуля со смещенным центром тяжести вошла в области запястья и двинулась вверх, ломая кости и разрывая сухожилия, выйдя в районе плеча. Ему повезло, что она не прошла через голову или шею. Распухшая рука была похожа на скомканный листок бумаги и сильно кровоточила. Ему вовремя оказали первую помощь и отправили в госпиталь. К вечеру захватили и тех, кто это сделал. Вернее они сами, обманутые и брошенные своими русскими командирами, вышли к нашему патрулю и сдались. Это было два местных шахтера, одному было за сорок, другому с натяжкой можно было дать лет двадцать.

На допросе, они рассказали, что принимали участие в засаде около ТЭС и о том, что вся дорога была заминирована. Десантникам очень повезло, что провода по которым должна была осуществиться детонация – были перебиты артиллерией. Рассказывали про российских командиров из ФСБ и офицеров инструкторов российской армии. Про русские колонны грузовиков с патронами и оружием. Показали, где в Славянске были склады со взрывчаткой, оружием и боеприпасами. Особенно впечатляло количество стрелковых боеприпасов, их пришлось долго вывозить грузовиками, были задействованы даже гражданские «фуры». На многих ящиках была российская маркировка.

– Роман. Ты где? – Позвал старшина. – Собирайся, надевай броню. Мы с тобой через пять минут в патруль заступаем.

– Что? Ночью? Почему мы? – Недовольно отозвался наводчик.

– Не нужно было прицел проебывать.

– Дай хоть чай допить.

– Роман. Ты можешь идти в шахматном порядке? Так чтобы ствол мне в ногу не упирался. И на предохранитель поставь, не боевая ж сейчас ситуация.

– А вдруг на нас нападут и я потеряю драгоценные секунды. – Огрызнулся роман, досылая патрон в патронник.

– Лучше пару секунд потерять, чем меня пристрелить или оставить инвалидом. Ты хотя бы оружие мне в ногу не направляй и палец на спусковой крючок не ложи. – Посоветовал старшина.

– Смотри. Там кто-то на обочине стоит. – Прошептал наводчик, целясь куда-то в сторону.

– Погоди не стреляй, это гражданские могут быть, прикрий мене. Только в спину не пальни, я с другой стороны зайду.

– Стой кто идет! – Проорал старшина.

– Не стреляйте. – Послышался жалобный голос.

– Бабуль, а вы что тут делаете?

– Вы же не Правый Секор, вы украинская армия?

– Мы украинский десант. – Подошел Роман.

– У вас есть что – нибудь покушать. А то нам сказали, что правый секор приедет и всех расстреливать будут. Вот я три дня и сидела в погребе, боялась выйти. Еда вся закончилась, а магазины не работают.

– Сейчас принесу. – Побежал в сторону лагеря старшина.

– Кто вам такую чушь наплел про правый сектор? Я вон, сколько воюю не разу их не видел. – Спросил наводчик.

– Говорят они уже в Славянске. – Шепотом начала бабка. – Там ужас что твориться, за наш язык и убить могут.

– За какой это?

– За русский язык, конечно.

– Что за бред. У нас восемьдесят процентов украинской армии говорит на русском языке. – Рассмеялся Роман.

– А соседка, Зинка. Говорит, что сегодня в Славянске на площадь всех согнали и казни устраивают. Мальчика маленького распяли на кресте, а его мать танками разорвали.

– Где же она этот бред услышала? – Гоготал во всю наводчик.

– По телевизору сказали.

– Вы б поменьше всякие глупости слушали. Да каналы российские смотрели. Сегодня в славянск мы отправили два грузовика с гуманитаркой. С водой и едой, я сам лично помогал грузить. И на площади людям раздавали.

– Ой, не знаю сынок, сейчас твориться страшное. Кому верить? Неделю назад люди в масках возле дач, наш магазин разграбили. Чуть кассиршу не застрелили, я сама видела. Забрали всю кассу, всю колбасу, консервы и водку посреди белого дня. Все погрузили на машины и уехали.

– Дк. Неделю назад здесь ополчение и стояло. У них были какие-то опознавательные знаки?

– Чего?

– Нашивки, может ленточка георгиевская или белая ткань на рукаве.

– Нет, только раненые они все были. Бинтом руки обмотанные.

– Так это и был опознавательный знак ополчения, белая ткань или бинт на рукаве. Вот здесь примерно?

– Да, да. Здесь. Так что? Это наши разграбили магазин? Зинка сказала, что у украинской армии есть нечего, поэтому они и ограбили. А еще говорила, что на некоторых блокпостах? Голод такой, что они даже детей выманивают и если ребенок по русски говорит, то на суп его режут. Так плохо с обес… Обебечением у вас.

– Дура ваша Зинка! – Опять засмеялся наводчик. – С обеспечением у нас может и не все так хорошо, но мы точно уж не голодаем. Волонтеры привозят все что нужно. А вы не боитесь что мы вас съедим?

– Шутишь сынок.

– Бабуль, не верьте вы всякой ерунде. – Посерьезничал Роман. – Не знаете, не остался ли кто из ваших, то есть из ополчения здесь?

– Та никого здесь нет. Я с Зинкой да еще дед там, через три дома по улице. Остальные в город поехали, там безопаснее прятаться. Ленька пьяница был в ополчении, но я его давно не видела. Погоди сынок. – Задумалась бабушка. – Так это наверное Ленька и грабил магазин, я еще подумала, мол голос знакомый такой. Точно! От бандюга, я его матери все расскажу.

– Вот держите бабушка. – Подбежал старшина и сунул бабушке пакет с консервами, хлебом и водой. – Тут тушенка три консервы с яловечини, паштеты, галеты с сухой паек, хлеб, мивина и конфеты с водой. Приходьте завтра, зранку, я вам каши, картофеля й овощей винесу. Зараз кухня закрыта вже.

– А что такое яловечина? – Насторожилась бабка.

– Это говядина. Не бойтесь, не из детей тушенка, а паштеты гусиные и по русски не говорят. – Улыбнулся Роман.

– Ой! Спасибо сыночки, выручили. Что б я без вас делала. С голоду померла бы. Ой. Спасибо. А можно я завтра с соседкой приду?

– Это с Зинкой, что ли?

– Да с ней. Нельзя?

– Да конечно можно и деда приводите. И ему еды дадим. Только пускай ваша Зина перестанет каналы русские смотреть и всякой чепухой голову забивать.

– Ой. Спасибо сыночки. Скажу, скажу ей. Что врут там. Ой спасибо.

Бабка непрерывно бормоча слова благодарности зашлепала по лужам в сторону дома.

– Пшш. Патруль два, патруль два, это глаз. Прием! Пшш.

– Патруль два слухае. – Ответил Старшина.

– У вас там все хорошо? Мы в теплик гражданских заметили.

– Все добре, бабка приходила, еды просила.

– Смотрите аккуратней. Пшш.. Один раз к нам на блок-пост, когда мы в лесу стояли. Бабка божий одуванчик, пришла воды попросить, а потом из сумки голубей выпустила. Мы только через минут десять поняли, когда по нам мины стали бить, что это был ориентир для артиллерии. Аккуратней с гражданскими, проверяйте на наличие телефонов. Это могут быть разведчики-корректировщики. Москали любят использовать местных.

– Пшш..Прийняв!

– Вот, те на. – Заволновался наводчик. – Вот и делай добрые дела после этого. Сейчас мины прилетят или диверсанты обстреляют. Блин. Тут и окопов то нет.

– Не сцы, десант прорвемся. Если что начнется, за технику спрячешься и будешь отстреливаться. – Указал старшина на подбитый бтр, стоявший возле дороги и ожидающий ремонта. – А там наши сверху пулеметом прикроют. А если артобстрел, под него прыгай, может хоть осколки не заденут. Ладно давай двигай в ту сторону, а я в эту, нас через часа полтора уже сменить должны.

– Нет уж, давай наоборот.

– Что поближе к бтру хочешь? Ну и сыкло ж ты Ромка.

– Та как то стремно теперь, после этой бабки.

– Тьфу. Понабирают по объявлению маздонав. – Выругался старшина и отправился патрулировать.

Через пол часа раздался треск выпущенной очереди, совсем близко от наводчика, пули засверкав в темноте пробежались по мокрому асфальту в сторону старшины, однако не задев его.

– Твою мать! – Выругался Роман, понимая, что оружие было снято с предохранителя и он сам же забыв об этом, пустил эту очередь.

– Ромка! – Заорал старшина. – Ховайся за БТР! Вони десь из зеленки стриляють.

Роман автоматически выполнил приказ, понимая что нужно сказать о своей ошибке старшине. Но куда там. Рация уже шипела и старшина сделал несколько выстрелов по посадке. Его поддержал пулемет установленный на втором этаже .

– Сука! – Сново выругался Роман осознавая, какая буча поднялась из-за его ошибки. Нужно было действовать и он подбежал к старшине.

– Пшш. Прекратить огонь, мы ничего в теплик не видим.

– Старшина.. – Чуть не плача начал наводчик, наклоняясь над самым ухом. – Это я стрелял.

– Ах ты ж маздон не добитый! – Заорал старшина. – Ты же меня мог убить или инвалидом на всю жизнь сделать! Я же тебе говорил, что оружие должно быть на предохранителе!

Рация опять затрещала и старшина объяснив ситуацию, дал отбой.

 

V

Старший лейтенант стоял возле въезда в лагерь, ожидая колонну с бойцами, возвращающимися из короткого отпуска. Он снял каску и облил голову водой из пластиковой бутылки. Августовская жара в полях была невыносима, но здесь в Дебальцево, под тенью деревьев, а главное с достаточным количеством воды. Ее переносить было куда легче, чем в выжженных степях под Шахтерском. Отойдя в тень деревьев, он достал телефон и долго думал позвонить или нет жене.

Уже полторы недели он связывался с ней только короткими СМСками. Мол, жив, здоров, у меня все хорошо. Конечно он хотел услышать жену и детей, но после пережитого им под Шахтерском ему вообще казалось, что никто его не поймет. Кроме побратимов десантников, с которыми завтра опять собирался пойти в бой.

После того, как был освобожден Славянск, думалось, что война подходит к концу. Освобождение Славянска казалось было самой трудной задачей. Но дальше было еще труднее и сложнее. Он старался не думать о том куда заведут его дороги войны. Сейчас единственное что ему хотелась, это увидеть своих старых друзей – сержанта и наводчика Ромку, раненого под шахтерском. Старший лейтенант, написал коротенькое СМС и запрятав телефон, подошел к подъехавшей колонне.

– Ей!!Війна! Давайте сюди топайте!

– Товарищ замполит! – Обнял друга сержант. – Тут у вас прямо курорт, сосенки, ставочек рядом, палатки стоят.

– Це точно курорт, особливо після Шахтарська. Вечорі, я вас ще й пивом пригощу.

– Ого! Пиво то откуда?

– Тут АТБ є. А в ньому що хочеш. Й морозиво, й цигарки, й навіть пиво.

– Ну вы тут и жируете, а я волонтерки набрал, думал голодаете бедненькие.

– Дебальцево – це як табір бригади, як наша база. Звідси ми на штурми в поля виїжджаємо. А вот у полі без допомоги волонтерів не як. Тому добре що набрав у нас нічого не пропаде. Доречі, Роман, навідник наш, з тобою приїхав?

– Да, со мной. Только теперь он не наводчик, а заряжающий. Нас командир батареи поменял. Кстати нового комбатра видел уже? Шарющий хлопец, не то что у нас был.

– Так бачилися. Та де той Ромка, не бачу його.

– Он в первой машине ехал. Знаешь замполит, по-моему у него что-то сломалось внутри. После ранения он замкнулся в себе. Почти не разговаривает. Видать сильно вас в Шахтерске потрепали? Как его ранило вообще?

– Він почав панікувати. Ти ж знаєш, коли міни рвуться, краще залягти й лежати. Страшно, здається, що наступна міна прямо по тобі вдарить. Але треба лежати. А він не витримав, почав бігти і його осколком зачепило. Поранення легке було, але тут більш психологічна травма. Короче я з ним побалакаю.

– Знаешь замполит, я никогда не прощу себе, что меня с вами тогда не было.

– Це ж не твоя провина, просто так вийшло.

После захода солнца, возле палатки минометной батареи развели костер. Старшина, из магазина принес мясо, а замполит достал обещанное пиво. Однако отдых с самого начала не заладился. Вначале всех вызвали на общее построение. А потом два раза пришлось бегать в окоп, скрываясь от залпов града, которые к тому же прошли мимо лагеря. В итоге мясо на решетке, полностью обуглилось. А пиво так и не успели открыть – пришел командир батареи.

– Васильки! Строиться! Что, решили бухнуть? Отставить! Я, кто не знает, ваш командир батареи. Зовут меня Максим. Через час, мы должны быть на штурме Углегорска. Поэтому прекращайте эту синюю тему и бегом марш получать сухие пайки. В штабе говорят больше двух дней это не займет, но берите на неделю. Старшина, организуй все. Замполит! Дмитрий Юрьевич, пожалуйста проследите за личным составом, чтобы все вменяемые погрузились и выехали. Сержант, как тебя? Война. Бери людей, цепляйте минометы и грузите мины, сейчас машины подъедут. Вам выделили отдельный транспорт. Кстати, во второй расчет еще одного заряжающего поставили. Знакомьтесь – Александр, позывной «Мачета». Ну! Что ждете? За дело!

Не прошло и двадцати минут, как три расчета, в готовности стояли возле своих машин. Минометчикам, выделили три «Шышаря», с водителями, что по сравнению с началом войны, было роскошью.           Замполит оглядел собравшихся и с одобрение покачал головой. Теперь у каждого был нормальный бронежилет и кевларовая каска, более менее собранные аптечки и тактические рюкзаки. Украинский «Дубок» использовали теперь только как веташ. Балаклавы, перчатки и тактические защитные очки, вообще стали нормой. И это все благодаря деятельности волонтеров. Все были обвешаны сине-желтыми ленточками, у некоторых сзади бронежилетов были нарисованы картинки оружия, техники или эмблемы бригады с надписями их позывных. У многих под пластинами лежали иконки и детские рисунки переданные волонтерами. У сержанта на каске красовалась гордая надпись «За ВДВ…». А на бронике, вперемешку с защитными рунами по прежнему: «За Пашу Левчука», его погибшего в ИЛу друга. «Наверное он не раз отомстил за него». – Подумал замполит.

– Ну що хлопці, готові вбивати сепарів!

– ДА!

-Тоді по машинах!

Все погрузились и машины заведясь, стали в колонну, туда где указал комбатр. Однако после нескольких часов ожидания, боевой дух немного стал уступать желанию поспать, ведь прошла уже добрая половина ночи. Моторы машин заглохли, а вместо них, где-то в глубинах тентованных бортов машин, зарычали спящие тигры.

– Товарищ старший лейтенант. – Начал шепотом, новый заряжающий Александр. – Почему нашего сержанта называют «Войной»?

– Бо він, як «человек война», прийшов у бригаду, повність зі своїм спорядженням. Зі своєю формою, розгрузкою й навіть зі своєю зброєю.

-Да?

– Да! Він навіть парашют із собою взяв, тільки парашют він у бригаді залишив. – Пошутил старший лейтенант.

– Что? Вы меня звали? – Проснулся сержант.

– Та ні, спи. – Замполит по-отцовски, поправил каску другу, сейчас служившей ему подушкой.

– А знаешь, почему меня называют «Саня Мачете»?

– Чому? – Улыбнулся замполит.

– Вот почему. – Саня, с гордостью, вытащил из-за спины странной формы мачете.

– А я то думав, нашо тобі чохол позаду броніка. Ти прямо як відьмак. І нащо вона тобі, дрова рубати?

– Какие дрова? – Прозвучала нотка обиды. – Врагов рубать буду.

– Ах ха. І що багато нарубав?

– Пока не одного, но иди знай, вдруг слишком близко подойдут.

– Ой. Сашко, ти ж у багатьох боях вже побував. Скажи на якій дистанції зараз бої ведуться?

– Да. Но, а вдруг подлезут совсем близко, всякое может быть на войне. Ты слышал, что позавчера было, с пацанами, которые лагерь охраняли? Им глотки ножами перерезали.

– Сашко, а ти бачив, як вони бухали? Ото до них й підкралися, поки вони п’яні спали. До тверезих патрулей чи то постових ніхто лізти вночі не буде. Тим більш зараз на пости тепловізори та ночники видають. Не кажи дурниць. Зараз навіть автомат не завжди допоможе. Зараз війна артилерії, а ти кажеш мачете. Вибач, я не хочу тебе образити. Але ти схожий на тих недалеких людей на гражданці, які кажуть, що візьмуть в руки зброю, маючи на увазі автомат. Й підуть воювати, тільки тоді, коли москалі до їхнього міста підійдуть. Але вони не думають, що тоді вже буде пізно, місто за п’ятнадцять двадцять кілометрів вже буде обстрілюватися градами й той автомат можна буде тільки у дупу засунути.

– Да это же «Копис»! – Вмешался в разговор окончательно проснувшийся сержант. – Это не мачете, а меч его еще древние греки использовали. Саня дай подержать.

Сержант спрыгнул с борта машины с мечом в руках и сделал пару финтов.

– Хорошо в руке сидит, только я к более длинным клинкам привык.

– О. Ще один любитель холодної зброї. Хлопці ми у двадцять першому столітті. Які мечі та ножі можуть бути на війні. Хіба що розвідка штик-ножем користується та й то… Ви б ще замість бронежилетів, кольчуги поодягали. – Засмеялся замполит.

– Эх. Я тоже себе такой хочу. Знаешь Диоген: «Любой офицер идущий в бой без меча, вооружен неправильно» – Джек Черчилль. Это был британский офицер – десантник, ходивший в бой во вторую мировую, вооруженный, помимо огнестрела еще и мечем, а также луком со стрелами.

– У другу світову, доходило до рукопашних атак в окопах та блиндажах противника, але…

– В плане эффективности, автомата калашникова или артиллерии и меча. Я с тобой полностью согласен. Но речь не о том. Речь о моральном духе. Когда я перед штурмом чищу свою «Девочку» или миномет – это одно. Но совсем другое, когда я точу нож, а Саня свой Копис. Это придает уверенности и настраивает на победу.

– А лук со стрелами и арбалет использовался даже в нашу войну. – Вмешался Саня. – Я читал статью, где добровольцы, то ли из Харькова, то ли из Днепра. Провели рейд по блокпостам сепаров, еще с самого начала войны при этом использовали луки, арбалеты и ножи.                  Вот так в тихую было уничтожено несколько блокпостов. И это я еще разведчиков не вспоминаю, которые вообще с ножами и кинжалами не расстаются.

– Саня, пойдем я тебя парочке приемов с мечом научу, все-таки десять лет исторического фехтования не прошли даром.

– Мені моя стрілецька зброя, бронік з каскою та малюнок доньки за пазухой, а також десантний телнік – більше дає впевненості ніж нож чи мачете. Думаю кожному своє. Ідіть, але далеко не відходьте й хлопців не разбудіть. Сашко, тільки на ножах з Війною не тренуйся. А то я з дуру погодився й тепер в мене синяк на ребрах вже місяць не заживає.

– Дима, мы что опять в рейд едим? – Проснулся Роман.

– Ні ми звільняти Вуглегірськ їдемо, то хлопці про інше балакали.

– Ну слава Богу. Меня от слова «рейд», после Шахтерска, в дрожь бросает. Ты знаешь, что я узнал, про Шахтерск, пока в госпитале лежал? Оказывается нас, то есть всю бригаду кинули в Шахтерск, как на живца. Чтобы на нас сепары отвлеклись, для того что бы 95 бригада осуществила рейд по тылам. Дима это пиздець, мы что штрафбат какой нибуть, зачем это нужно было? Мне до сих пор сняться эти выжженные степи и эти постоянные обстрелы. У меня тахикардия началась из-за этого, в двадцать три года! Когда вчера в окопе сидели и ждали прилета градов, у меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло. Не могу я больше так Дима. Не могу, страшно мне.

– Я тебе чудово розумію, Роман. Сам такий. Але треба цей страх переборювати. Просто не думай про погане, думай, а верніше знай. Будь впевнений, що все буде гаразд й що ти повернешся живим й здоровим.

– Да каким нахрен живым и здоровым? Это никогда не кончится. Помнишь братьев близнецов Артема и Макса Лащенков? Я с ними за час до смерти, вот так же сидел и разговаривал…

– Роман, заспокойся…

– Блядь! Замполит! Нону в упор из танка расстреляли семь человек погибло. Пацаны говорили, что с веток части тел снимали. А в Краматорске я видел хлопца который выжил в той Ноне. Его отбросила взрывной волной. Контузило сильно. Не помню как его позывной. Но он, не есть, не пить и даже спать не может, говорит убитые пацаны перед глазами стоят. Мы даже если выживем уже никогда нормальными не будем. Понимаешь Дима?

Лучики заходящего солнца отразились на заплаканных щеках Романа. Замполит хотел еще что-то сказать в утешение другу. Но заведенные маторы машин и бронетехники не позволили ему это сделать. Он лишь ладонью похлопал по каске товарища и подумал, что тот хотя бы смог выговорился.

Наступление наконец то началось. Задача батареи была прикрывать пехоту со стороны степей. Работа была адская в первую очередь из-за жары. В тот день они поменяли более шести разных позиций все ближе приближаясь к городу, где уже во всю наступала пехота. Сам город был взят за несколько часов, однако в некоторых районах еще сидели оккупанты и их пришлось выбивать до вечера. На одной из позиций решили остаться на ночь.

– Черт! – Выругался командир батареи. – По нам стреляют, понизьте силуэты!

– Звідки вогонь?

– С той стороны, там в посадке наверное секрет сепарский.

– Може прямой наводкою з міномета прочистимо? – Предложил замполит.

– Не получится, деревья помешают. Займите оборону, а я пока прикрытие вызову.

– У нас что прикрытие есть? – Подполз к старшему лейтенанту Саня.

– Якщо комбатр каже, значить є.

– Слушай замполит. – Сказал Саня, доставая свой меч. – Давай я подползу с той стороны, а вы прикройте меня огнем.

– Куди ти зібрався, бовдур, туди повзти близько километра. Стій, зараз командир щось придумає.

– Та я без броника поползу, я быстро.

– Стій! Тобі що жити набридло, ми їх і так виб`ємо звідти. Знаєш скільки хлопців ось так через дурне геройство загинуло. Я забороняю тобі! Займи краще праворуч позицію й чекай. Або вони до нас сунуться, або….

Раскаты орудий откуда-то сзади прервали офицера на полуслове. Это была зенитка, установленная на Урал. Две пушки 23 калибра с разрывным снарядом, видимо сделали свое дело. Стрекотня с посадки прекратилась. Замполит не удержал Саню и сержанта от «зачистки» зеленки. Через двадцать минут, тот вернулся с бледным лицом и двумя колодками взятыми в качестве трофея.

– Ну що там? – Спросил замполит заряжающего, намазывая на галеты паштет.

– Фарш. – Процедил сквозь зубы Саня и отбежав в кусты вырвал.

– Там трое трехсотых было, зениткой всех разорвало как тряпку. Вот я пару гранат прихватил. – Подошел сержант.

– А з нашим меченосцем що сталося?

-Та, это он паштеты из сухого пайка не любит. – Отшутился сержант.

Ночь выдалась неспокойная, высоко в небе пролетали беспилотники и несколько раз видны были залпы градов. Батарея была в готовности вести огонь, но запрос от пехоты не поступил.

На рассвете над головой у минометчиков прошуршал очередной залп градов. Вдалеке можно было заметить БМ-21. Минометы сразу же были развернуты в сторону установки. Однако командир батареи так и не решился открыть огонь. Вить в этой мешанине разных бригад и батальон- тактических групп, не понятно было свои это или чужие. Он сообщил о происшедшем по рации и передал координаты установки, затем благоразумна приказал сменить огневую позицию.

– Війна, ти краще поїв би, а потім окопи копав.

– Вот еще на пару штыков прокапаю и поем. Вообще не нравится мне эта позиция, до этого мы в низине стояли, нас хоть не видно было…

– О! Почалося! Та годі тобі, на чаю випий.

– Замполит! – Неожиданно заорал сержант.

– Чого ти так орешь? Я чай ледь на себе не розлив. Що там?

– Смотри керамика бронзового века.

– Ух ти. А я й забув, що ти археолог, да цікаво. Дай подивлюсь.

Через пол часа, возле окопа сержанта собралась почти вся батарея. Сержант, попивая чай поучал, как правильно капать. А в его окопе уже двое бойцов работали лопатами.

– Та где ж золото? – Устало спросил один из бойцов.

– Ты копай, копай, там может клад с золотыми монетами быть. Раз керамика есть, значит сто процентов клад в этом месте. – С умным видом отвечал сержант, стараясь не смеяться.

– Війна. – Позвал друга Диоген. – Нащо ти їм про золото збрехав?

– Это им в качестве стимула. Пускай хоть один окоп выкопают иди знай, может мы здесь надолго. Да и град не дай бог прилетит.

– Так! Васильки! Заканчивайте окопы копать, мы возвращаемся в Дебальцево. – Прозвучал голос командира.

– Товарищ командир, может здесь до обеда останемся? – Предложили несколько бойцев.

– Вы что «домой» не хотите? Что с вами случилось? – Удивился комбатр.

– Та то їм, сержант байки залив, що тут золото закопано. – Объяснил замполит.

– Какое нахрен золото? Батарея отбой минометом, по машинам!

– Максим дивітся, наш табір обстрілюють.

С высоты где, где располагалась огневая позиция минометчиков, видно было поднимающуюся пыль и дым от разрывов нескольких залпов. Вражеские снаряды розорвались далеко, в двухстах местрах от палаток.

Всю дорогу командир пытался связаться с лагерем, но связь сильно барахлила. Лишь за несколько километров от Дебальцево рация зашипела.

Замполит, хоть и сидел рядом с командиром батареи, однако не смог разобрать, что передали по рации. Только по лицу командира он понял, что дело плохо.

Через пол часа ожидания, показавшимся всей троице вечностью. Подъехал командир батареи и сообщил, что сегодня никто не умрет. Со штаба передали, что танки прошли по другой дороге. Путь в Дебальцево был свободен.

 

VI

Старшина сидел возле армейской палатки и чистил картошку.

– Держите, старшина. Теперь вы скажете, зачем цинк из-по патронов понадобился? – Спросил подошедший сержант.

– Буду картошку по Афгански жарить, в цинку.

– Картошку фри!

– Ага. Только в Афгане мы ее не так называли. Ти давай пидсоби мени трошки, наливай масло.

– Вы в Афганистане были? – Удивился сержант. – Сколько ж вам лет?

– Багато. – Улыбнулся загадочной улыбкой старшина, устанавливая цинк на костер.

– Скажите, там так же было, как здесь?

– По ризному було. Але ж звисно у душманов не було ни градов ни танкив та й все повитря ми контролювали. О! Ось й хлопцы з магазину прийшли.

– Короче, мясо в магазине не было, я колбасы набрал. – Сказал слегка расстроенный Саня. – А где наш замполит с обещанным пивом?

– Завтра в бой, яке там пиво?

– Та я ж трошечки, одну бутылочку.

– Смотрите окуратнее, не переберить. Щось серйозне намичається. Ви все зибралы?

– Да. – Ответил сержант. – Мины получили и погрузили, минометы почистили, сухпай загрузили, только воды мало нам выдали. А так все готово.

– От и добре.

– Так, тримайте по пляшці, правда не таке вже холодне. – Подошел замполит.

– Наконец-то, аж снилось сегодня. – Сказал Саня, открывая бутылку.

– Эй! Минометка. – С проходящей мимо шумной компании, отделилось два высоких бойца.

– Привет старшина. – Поздоровался один из них.

– Й тоби прывит Петро.

– Что вы тут, пивком балуетесь?

– Пригощайтесь.

– Нет, спасибо, у нас покрепче пойло есть. – Ответил боец, показывая бутылку водки. – Это… Наше отделение, вас охранять будет во время завтрашнего наступления. Смотрите, что б в машинах места на семерых осталось.

– Да. Мени командир батареи казав, мисця для вас будуть.

– Хорошо. Мы с вами посидим не много. Садись Коля. Картошечкой угостите?

– Мы то угостим але ж, вы переставайте пыты, тем более таке мицне. Завтра у бий.

– Ой! Старшина не учи меня воевать. – Ответил разозлившись Петр, делая большой глоток из бутылки.

– Хто ж в наступ пьяный иде?

– Слышь! Старшина, хорош. Тоже мне вояка великий. Ты в Артемовске был? Кто оружие сепарам посдавал, расскажи мне, а? Вояка! Только оружие сдавать и можешь.

– Погоди! – Вмешался сержант. – Ты не понимаешь, о чем говоришь, тебя там не было.

– Кто тут у нас? Война! Ну давай расскажи мне!

– Во-первых, нас никто не учил стрелять в гражданских безоружных людей, да и вообще мы в первый раз столкнулись с таким. Во-вторых, мы оружие сепарам не сдавали, а проявили военную хитрость, чтобы не нагнетать обстановку и не провоцировать. Наш офицер переоделся в полицая и взяв полицейскую машину, подъехал на место, где нас заблокировали. И оружие мы сдали своему же офицеру, он сразу же уехал в часть, которую мы обороняли. В – третьих, оружие отдали не все, несколько пистолетов и автоматов были спрятаны за досками в бортах машины, так чтобы можно было быстро достать и вести огонь, если б что-то началось. Плюс ко всему, тайком к толпе выехало еще две гражданских машины с нашими десантниками, с полным вооружением, для нашего прикрытия.

– Ну и нахрена тогда этот цирк нужен был? Расстреляли бы этих сепаров и все.

– Э нет, тогда войны еще не было. Да и не нацисты ж мы людей расстреливать. А если б мы начали стрелять, то война началась бы еще раньше. И дало б повод москалям открыто, официально ввести войска для защиты местного населения. Понимаешь, тут больше вопрос не к нам, а к нашему командованию вооруженными силами и бригады. Ладно, мы в Артемовске схитрили и не поддались на провокацию. Но какого тогда хрена через две недели они отправили батальоны с техникой и людьми в Донецк и другие города? Они же знали из нашего опыта, что сепары прикрываясь гражданскими могут заблокировать военных. При этом солдатам не дали никаких инструкций! Вот это серьезный вопрос к командованию! Поэтому иди комбригу расскажи свои претензии, а не старшине!

– А чего это ты так борзо базаришь? – Сказал уже заплетающимся языком Петр и схватился за автомат.

– Эй! Поклади зброю! – Вмешался замполит. – Я, як старший за військовим званням, наказую тобі!

– Что? Да мне насрать на твое звание и на тебя. – Ответил боец и выпустил очередь над головой у сержанта.

Пока у пьяного бойца забирали оружие, он успел стрельнуть из подствольного гранатомета. ВОГ, пролетев над головами десантников, взорвался возле соседнего дерева. Но никто не пострадал. Пока возились с Петром, его собутыльник достал гранату «Ф-1», но вовремя подоспели разведчики прибежавшие на выстрелы и помогли скрутить «аватара», до того, как тот успел выдернуть кольцо.

За долго до рассвета, вся десантная бригада уже готова было выступить. Действительно намечалось что-то серьезное, раз на построении пригласили священника, который освятил бойцев святой водой.

Снова началось долгое наступление, пожалуй самое долгое за все время. Штурмовые колонны двигались в основном через поля, какими-то тактическими полукольцами. По дороге штурмуя блокпосты и освобождая населенные пункты. Впереди шел танк, за ним одна или две машины БМД с пехотой, а за ними батарея Васильков за которой опять была пехота, все наступления прикрывали из дали батареи Д-30-х и НОН. Бригада в этот день совершила более восьмидесяти километровый рейд. Были освобождены помимо мелких населеных пунктов, также Комунар, Ждановка и Нижняя Крынка. Видимо для про московских боевиков этот рейд оказался полной неожиданностью, ими было брошено множество оружия и боеприпасов к нему, выжившие разбежались по полям или прятались у знакомых в селах. Всюду слышны были звуки боя, дым и гарь от горящих степей закрывал небо.                    Но хуже было ехать через не засеянные поля, наступающие колонны техники подымали огромные тучи пыли. Десантники, как на броне, так и в тентованных машинах были похожи на негров. От пыли и гари спасали волонтерские балаклавы, бафы и тактические очки. Но хрустящая пыль, гарь, солнце и жара – были привычны десанту. Больше поражало безрасудность местноого население. Не смотря на бои, идущие в пятидесяти метрах от дома, на обстрелы артиллерии противника по улицам поселков, на свистящие над головой осколки и пули, люди спокойно могли работать на своем огороде или косить газон или просто выехать на велосипеде в магазин. Вместо того, чтобы спрятаться от всего этого «ада» в подвалы и погреба. Были и такие, особенно из молодежи, которые высовывались из окон или даже выходили на улицу где гремел бой. Со своими телефонами, чтобы сделать «крутые фоточки и видосики» и залить их в соцсети. Конечно результаты такого безответственного поведения были плачевны. Как узнали позже минометчики, многие гражданские получили ранения от сепарских пуль и осколков, возможно даже остались инвалидами на всю жизнь. И все из-за желания выделиться в соцсетях….

Только поздно вечером наступление прекратилось в районе Нижней Крынки. Десантники взяли под контроль мост ведущий в город Харцызск и побережье реки Крынка.

Старшина в сотый раз за сегодняшний день спрыгнул с машины и помог выгрузить ящики с минами.

– Сподиваюсь на сьогодни последняя позиция командир?

– Крайняя! Ночуем здесь, возле дачь. Завтра думаю будем штурмовать Харцызск.

Однако не завтра, не на следующий день наступление так и не началось. Заняв позиции 25-я бригада держала оборону на огромной территории, при этом укрепившись так, что можно было держаться автономно еще минимум несколько месяцев. Через несколько дней россияне опомнившись подтянули силы и начали интенсивно обстреливать позиции десанта. С чего только не стреляли, использовались все возможные калибры советской артиллерии. Доходило до 8-9 обстрелов в день примерно по сорок минут каждый и это только по позициям минометчиков. А ночью всегда работали грады. Но не смотря не на что, потерь у минометной батареи не было. Если не считать пробитой осколками формы, вывешенной сушиться, да одного миномета, слегка поцарапанного теми же осколками.

Но после двух недель «сиденья» на одном месте, моральный дух бойцов начал слегка угасать. Вить десантура привыкла постоянно быть в движении, постоянно наступать и штурмовать. Еще хуже стало, когда до бойцев дошла информация про Иловайск. Оказывается, вся эта операция была для взятия Донецка в кольцо, как делали и со Славянском. Бригада выполнила свою задачу, пройдя рейдом с Севера, со стороны Дебальцево и заняв позиции напротив города Харцызск. С Юга, через Иловайск должны были подойти другие подразделения ЗСУ и добровольческие батальоны, объединившись с которыми кольцо б замкнулось. И начался штурм пригорода Донецка. Однако видя это, Росийской Федерацией с границы были введены войска регулярной армии, десантные бригады из Пскова и танковые полки, которые бы прикрыты несчетным количеством артиллерии разных калибров. Вся группа войск наступавшая с Юга попала в котел и была разбита.

Не смотря на это бригада, упорно держала позиции, в общей сложности десантники контролировали огромный район примерно в сто квадратных километров. В том числе и две трассы, мешая поставкам боеприпасов и подходу подкрепления в Донецк. Десантниками Предпринимались многочисленные успешные вылазки и контрбатарейные операции. Конечно десантникам помогали другие рода войск.

Так после Иловайска, несколько русских танковых батальонов и механизированных колонн двинулись выбить бригаду из занимаемых позиций. Но были разгромлены украинской ракетной артиллерией, а именно ракетами «Точка У». Видимо потери России были огромные, потому что после этого серьезных попыток штурма не предпринимались, кроме постоянных обстрелов днем и ночью.

***

– Якого дидька гражданские на позициях делают? – Спросил старшина подходя к позициям минометки.

– О! Старшина вернулся! – Обрадовался сержант.

– Вас и на сутки одних нельзя оставить. Командир вернулся? Или еще в штабе?

– Как с тобой позавчера уехал, еще не возвращался. Слушайте старшина, что там вчера произошло в школе? Мы по рации слышали что сильно накрыли вас?

– Та було трошки. Такое впечатление, что в Голливудском боевике побывал. – Улыбнулся старшина.

– Всмысле?

– Я заночевал в школе, пока машину с боеприпасами ждал, в четвертой роте. Лег спать в коридоре, слышу летит. Снаряд разорвался метров за двадцать от школы, прямо как в фильме, столб огня, стекло летить, осколки свистять. Мы только в подвал спустились, как прямо по школе градами бахнули, крышу проломило, часть верхнего этажа завалилось. Короче вот тебе и перемирие.

– Потери были?

– Нет, только стеклами нескольких посекло, да и то не сильно. Там в городе полегче от обстрелов укрываться, не то что здесь. Наши блиндажи только от осколков и могут защитить. Помнишь Олега, снайпера? Он еще в Ираке воевал? Так вот его на следующий день пораныло. Да и то, сам виноват, сидел без броника и каски и в окоп не спрятался при обстреле, думал пронесет. Короче осколки вошли в спину и затылок, аккурат в тому месте, где пластины бронежелета и каска должна была быть. Ранение не серьезное, но тем не менее увезут в госпиталь. Медики говорят, что такие мелкие осколки хирурги не вытащат, они останутся с ним на всю жизнь. Когда его забинтовали, он мне телефон дает, говорит, сфотографируй меня, я фотку в контакт выложу, напишу что живой. Ну не дурний, скажи мени? Що ви за поколение такое не понимаю я вас. А ще один з пехоти, висунувся видео обстрела засняти, так ему прямо в каску осколок прилетел. Хиба ти фотки стоят життя? Ладно, у вас то яки новини? И чому диты на позиции?

– Это местные из многодетной семьи, пришли поесть попросить. Говорят, что дома одна мивина осталась.

-Дитям на позиции не место. Не дай бог обстрел почнеться? Доречи, я вам з хозчасти кучу круп привез и консервов, можете детям раздать, но что б я их больше здесь не видел. И почему их не эвакуировали?

– Наверное не успели.

– Я вчера волонтеров бачил, они каким-то чудом сюда прорвались, нужно с ними связаться. Вони эвакуациею стариков и детей занимаются.

– Навряд ли родители согласятся. Вы же сами знаете какой здесь контингент. Тем более слух среди местных ходит, что мы детей забираем и жрем или на органы препарируем. Все этот проклятый телевизор.

– Это точно. А что там этот придурок Петро? Вы знайшли його?

-Да, у местных в хате бухал. Переоделся в гражданку, пошел без оружия. Как его еще не прибили, придурка? Нахрена мы его вообще с собою взяли. Нужно было его в Дебальцево на яму посадить, все равно никакой пользы, одни проблемы только.

– А ну тихо! Чуешь? Давай в окоп.

Успев вовремя запрыгнуть в окоп, бойцы услышали череду взрывов. Мины легли за огневой позицией, лишь осколки как всегда привычно просвистели над головами десантников.

– Саня! – Орал Сержант. – Дети у тебя в блиндаже? Саня!

– Да у меня. Не волнуйся, с ними все впорядке! Даже не испугались, привычные они!

– Ну слава Богам!

– Помогите!! Помогите военные!! – Истерично кричала какая-то женщина, бегущая со стороны села.

– Сюди! – Прокричал ей старшина, указав на окоп. – Що трапилось?

– Мы воду пошли набирать к колодцу. А потом .. Там мать моя осталась.. Помогите пожалуйсто! Не бросайте ее. – Рыдая тараторила женщина.

– Успокойся й розкажи что случилось?

– Мою маму осколками задела, она возле колодца осталась. Помогите пожалуйста. У нас и медикаментов то нет.

– Вот суки! По селу огонь ведут. Не переживай дочка, допоможемо.Сиди тут поки обстрел не закончится. Сашко! Бери замполита й прыгайте в наш окоп.

Через три минуты второй расчет, не смотря на продолжающийся обстрел, уже бежал к колодцу. Там уже собралось несколько односельчан. Сержант подбежав к стонущей раненой, начал осмотр.

 

 

VII

Возле блиндажа, где проживал боец царил полный бардак. Возле тлеющего костра валялась грязная посуда, какие-то вещи, бутылки, каска с бронежилетом и всяческий хлам.

Из блиндажа вылез заспанный и явно не довольный Роман.

-Ромка руки ноги целы? Ты помнишь что вчера чудил?

– Только с девушкой по телефону поговорил, что здесь такого?

– Ты в своем уме? Осколки по всему лагерю летали, это мог быть последний твой разговор.

– Война, от смерти не уйдешь. Если суждено повеситься, то не утопишься.

– Да, но тебя покалечить могло, я сегодня нашел осколок в половину меня.

Роман только небрежно отмахнулся, взял свой автомат со спальником и потопал в сторону своей палатки.

Однако расследованию так и не удалось завершиться. Зайдя за угол разбомбленного дома, минометчики остолбенели от увиденного. Перед ними в метрах трехстах в утреннем тумане виднелся силуэт танка. Турбины завыли и дуло развернулось ихнюю сторону. У сержанта сердце на мгновение замерло.

<Вот и все> – Подумал он. Башня танка повернулась молниеносно, однако для сержанта время замедлилось в тысячу раз, а в голове успел пронестись калейдоскоп мыслей. Он одной рукой сжал мьельнир висящий на груди, а другой свой автомат. Саня же отреагировал по другому, он упал на землю и откатился к неглубокой ямке, зачем то перезарядил оружие и направив в сторону танка.

Однако танк не выстрелил. Через мгновение из тумана показались боевые машины десанта. Это была десантная пехота, оставляющая позиции возле берега.Это были свои.

В таком оцепенении и застал командир батареи двоих бойцов.

Через полчаса, машины минометной батареи уже стояли в конце колонны, готовые к обратному маршу. В борту машины стояла гробовая тишина. Десантники испытывали какое-то новое смешаное чувства грусти, потому что уезжают и в то же время радости, возвращения домой. Но грусть преобладала. Скрепя сердцем десантники покидали места, которые так долго обороняли, где так много было пережито. Оставленные окопы и блиндажи, еще долго будут сниться минометчикам, так же как и постоянные, уже ставшие нормой обстрелы.

Командир батареи решив, что десант своих не бросает, даже аватаров, поставил машины во двор и решил подождать. Через полчаса минометная батарея осталась одна, все ушли и даже броня которая должна была замыкать колонну, тоже уехала. Когда начались обстрелы вдоль дороги, командир понял, что ждать нет смысла и приказал ехать.

Все были немного шокированы таким пренебрежением к жизни как своей, так и товарищей, ради литра вонючего пойла. Первым отошел старшина и уже было потянулся к Петру, чтобы в очередной раз набить ему морду. Как замполит остановил его.

 

 

Эпилог

По приезду в Дебальцева, минаметчиков ждала еще одна миссия по прикрытию блокпоста Никишина. И только потом они вернулись домой. Однако отдыхать долго им не пришлось. Уже в январе 2015 года в составе батальон- тактической группы, они участвовали в тяжелых боях на подступах к Донецкому Аэропорту, обороне Авдеевки, штурмах Спартака и шахты Бутовки. За время зимних боев, несмотря на сложные миссии в полях между Авдеевкой, Донецким Аэропортом и Песками. Несмотря на сотни выпущенных по ним снарядов и ракет противника, на постоянные танковые обстрелы, атаки диверсантов и снайперов. Минаметная батарея чудом не потеряла не одного бойца, лишь двое получили не серьезные ранения. Однако это уже совсем другая история…

 

Станислав Дем

Залишити відповідь

Ваша e-mail адреса не оприлюднюватиметься. Обов’язкові поля позначені *